Дом вдали от мира

И тут двери в коридоре стали открываться одна за другой. «Атли?», «Атли?», «Атли?» — доносились отовсюду голоса, пока Эйрун вела в наручниках блудного сына острова.

Тюрьма

Клетка на острове пустовала много лет подряд. Поэтому папе выдали ведро и тряпки, чтобы навести порядок, и теперь, когда я пришла к нему на свидание, он мыл окно.

Я долго смотрела на папу.

— Ну вот… — начала я. И замолчала.

— Он что, переоделся? — повернулась я к Эйрун.

— И эта одежда так ему идёт! — жизнерадостно сказала она. — Несколько лет назад в нашей школе было задание сшить одежду для заключённых. Ребята сшили целых три костюма. Так здорово, что теперь есть кому их носить!

И всё-таки с этими островитянами что-то не так.

Эйрун очень повеселела, как будто вина подозреваемого уже была доказана. Но, с другой стороны, сложно было не улыбнуться, глядя на папу. В своём полосатом костюме он походил на персонажа из комиксов про утёнка Дональда Дака.

Я посмотрела на папины ноги. Честно говоря, я не удивилась бы, увидев на них кандалы.

— Как думаешь, — продолжила Эйрун, — мне попросить ребят сшить ещё и шапку? Она бы ему пригодилась.

И всё же тюрьма была намного больше нашей норы. А главное, там был туалет вместе с душевой кабиной!

Так, может, нам стоит переехать сюда всей семьёй?

Папа положил тряпку и обнял меня. Одним из своих самых крепких объятий.

— Посмотри, милая! — папа показал мне лист исписанной бумаги.

— Замечательно! — обрадовалась я. — Ты готовишься защищаться в суде? Это твоё алиби? Или ты описал все нарушения в Высотке и составил список стран, куда будешь жаловаться?

— Да что ты, Дрёпн! Всё это, — папа показал рукой на свою полосатую одежду, — меня это не слишком заботит. — Я составил список настольных игр.

— Настольных игр?

— Да! Я понял, что нам нужно заказать новые настолки. Вот, смотри, — и он ткнул в список. — Я откопал в старых шкафах и чуланах Высотки «Матадор», «Рыбалку», «Эрудит», «Лудо», «Нарды» и целых семь пачек игральных карт. Но всё такое потрёпанное и старое, карты пожелтели, да и в мире придумали кучу интересных игр. В любом случае этого недостаточно для нашего нового игрового клуба.

— Нового игрового клуба? — полюбопытствовала я.

— Да, я собираюсь его основать, — ответил папа, и казалось, он и правда увлёкся новой идеей. И это притом, что на нём костюм заключённого. — Но игр тут маловато. Закажем побольше с первым паромом, — продолжил он.

— Так всё дело в играх! — сказала я, даже не пытаясь скрыть иронию.

— Эйрун могла бы посещать наш клуб все пять дней в неделю. Наш Финн-Продавщица, пожалуй, тоже. Валу, конечно, не особо нравится «Рыбалка». Но я подумал… Ведь в своё время он организовал с ребятами постарше театральный клуб, а потом все его друзья уехали учиться на Большую землю… Театральный клуб нам тут не помешает. А ещё лучше, если это будут не просто постановки, а живые представления, в которых смогут участвовать и зрители. Будет чем заняться летом.

Он что-то нацарапал на своём листе бумаги.

— Надо бы заказать новые костюмы, — посмотрел он на меня. — А ты, случайно, не захватила свой сюда, на остров?

* * *

Должна признаться, что я не гордилась своим папой тем прекрасным летним днём, когда он взял у меня мантию и с воплями скакал по центру города, зажав метлу между ног. Не гордилась я папой и на следующий день, когда его фотографию разместили на первой полосе газеты. Какое же счастье, что мои одноклассники не читали прессу!

* * *

— Нет, папа! Только не этот костюм!

— Ничего, попрошу Плотника выстругать несколько волшебных палочек и черенки для мётел. Ещё надо сшить мантии… А твоя бабушка любит играть в «Ром и кости» по вечерам, — задумчиво добавил папа. — Я хочу основать ещё отдельный кружок любителей виста для тех, кто постарше. Нужно обсудить это с твоей бабушкой и Гого.

— Ладно, — сказала я. — А ты уже что-нибудь обсуждал с бабушкой? Например, твой арест?

— Знаешь, я ведь её вычёсываю, как и остальных жителей Высотки, — заметил папа.

И он записал в свой листочек: «Мётлы — 10–15 штук».

— Придёт время, и мы поговорим, — продолжил он. — С годами многое начинаешь видеть в другом свете… Она ведь твоя бабушка, Дрёпн. Просто… Много бурь потрепало её за долгую жизнь.

А если подумать, то бабушка давно уже не отзывалась о папе плохо. Никакого ворчания о «так называемой науке, психологии», никаких «что поделаешь, доктор Атли, надо же называть вещи своими именами».

— Кубики! — вдруг сказал папа. — Точно, нам потребуется много игральных кубиков. Желательно разных цветов! Белых из «Лудо» будет недостаточно.

Я присела на койку. Впрочем, эта тюремная койка оказалась гораздо удобнее всех наших кроватей в норе.

— Ладно, папа. Может, оставим в покое настольные игры? Расскажи, наконец, что произошло.

— Что рассказать? — спросил он как ни в чём не бывало.

— Я знаю, что ты не пачкал свиной кровью дверь Магнеа. Ты ведь не переносишь вида крови. Помнишь, как однажды ты потерял сознание, когда привёл меня сдавать анализ?

Папа выжал из себя какой-то смешок.

— Ничего я там не терял, — пробормотал он.

Я закатила глаза.