Дом Властвующей (СИ)

На кухню Шемс заявилась с непроницаемым видом и при полном марафете, потому что решила до поры до времени вести себя, как обычно, будто и не случилось вчера ничего. И всё же, привычная обычность сегодня совершенно не касалась её внешнего вида. Шемс нарядилась в короткий жёлтый сарафан с квадратным вырезом на спине, а привычные кроссовки сменила стильными босоножками на высоком каблуке, которые, как выяснилось, выгодно подчёркивали стройные ноги, и вообще, меняли осанку с фигурой почти до неузнаваемости. Задрав подбородок повыше и настраиваясь держаться непринуждённо, она прошествовала к столу с сидящим за ним Даррелем.

— Ты не против? — кивнула Шемс на початую бутылку элитного коньяка и не дожидаясь реакции, протянула руку, чтобы самой щедро наполнить пузатый бокал. Подняла его, манерно оттопырив мизинчик, и украдкой взглянула на возившего у плиты Тиббота.

— Чертовски отлично выглядишь, Шемс, — сразу отметил тот и прямодушно добавил: — А вот пить по утрам лучше парное молоко или чай.

Шемс поморщилась. Парное молоко, по её мнению, уж точно не относилось к той категории напитков, которыми заведено угощать хорошеньких барышень. Весь замысел и состоял в том, чтобы предстать в совершенно ином свете, чем прежде — несломленной, красивой и повзрослевшей леди в изящном платье. В общем реакция Тиббота была совсем не той, на которую Шемс рассчитывала.

— Ого! А девочка-то быстро созрела, — голос прозвучал за спиной знакомый, вызывающий неприятное чувство тревоги, и услышав в нём ничем не прикрытое презрение, Шемс невольно вздрогнула. Появившаяся в кухне Иона выглядела на удивление свежей и не менее соблазнительной, чем всегда. — Для кого вырядилась?

— А ну-ка цыц. Прикуси язычок, Иона, — голос Тиббот излучал дружелюбие, однако предостерегающий взгляд, брошенный в её сторону, сумел-таки усмирить вздорный нрав темнокожей красавицы. — Вот что за привычка, скажи, опошлять всё хорошее? А могла бы, как приличный человек, вместе с нами порадоваться собственному возвращению.

Ограничившись театральным вздохом и закатыванием глаз, Иона звонко процокала высокими шпильками к кухонным шкафам и уже через минуту с головой погрузилась в свои привычные обязанности — приготовление зелий и отваров.

Шемс же спрятала поглубже неуверенность, возникшую при появлении Ионы, отставила в сторону так и не пригубленный бокал, и по-заговорщически прищурив зелёные глаза, устремила их на Дарреля:

— Спасибо за помощь с табакеркой! Ну типа круто у тебя получилось, да ещё так оперативно, чувствуется работа первоклассного чародея. Ручка вращается, чёртик выскакивает, от трещины и следа не осталось.

— Ну и славно, — Даррелю понадобилось совершить над собой некоторое усилие, чтобы выплыть из собственных мыслей и рассеянно взглянуть на Шемс. — Только я понятия не имею о чём ты говоришь.

— Да про табакерку! Вчера в библиотеке упала и разбилась. Ты ещё отругал меня, а потом пообещал, что всё исправишь.

— Ой, точно! — Даррель хлопнул себя по лбу. — Слушай, я ведь там же её, кажется, и оставил... Извини, Шемс, забыл, но сегодня, даю слово, обязательно с ней поработаю.

— Да не нужно уже ничего делать, — поджатые губы выдали обиду. — Говорю же, она, как новая. Ну раз это не твоя заслуга, тогда я забираю назад своё «спасибо».

Рука Тиббота поставила перед девушкой тарелку, наполненную яичницей с беконом и украшенную сладкими миниатюрными черри.

— Эй, малыш, смотри, что я тебе принёс, — проворковал ей в макушку его тёплый голос. — Ну чего опять надулась, как мышь на крупу?

Значит она мышь, тоскливо подумала Шемс. Ни зайка, ни котёнок, а просто мышь. Для экспериментов Сатис сгодится, а большего и не требуется.

Она слышала его слова по-своему, искажала суть, даже, скорее всего, сама стремилась их пересочинить, а фактически, поставить любую подобную ситуацию с ног на голову. Зачем? Хороший вопрос. Если начать копаться во всяких чувствах и переживаниях, значит придётся признаваться себе, чего она на самом деле хочет… А тем временем, неприятное чувство уязвлённости гадкой змейкой жалило, скользило по краю сознания, не давая покоя. Шемс не хотелось, чтобы жители дома подтрунивали над ней, ей хотелось, чтобы они её уважали. И это, как минимум.

Не желая ни с кем встречаться глазами, она опустила голову пониже и молча проглотила незатейливый, но вкусный завтрак.

То, что под влиянием эмоций люди совершают глупости для Шемс секретом не являлось. Однако, когда внутренний протест созрел, и настойчиво ищет выход, стоит только чуток поддаться, и всё, контроль потерян… Вот и Шемс умом понимала, что лучше бы притормозить, но уже не могла остановиться.