Дом Властвующей

— Я боюсь темноты, — неожиданно для самой себя пожаловалась девушка, чуть ли не с мольбой заглядывая в глаза молодого мужчины. — Я привыкну потом, обещаю. Но только не сегодня. Пожалуйста, не заставляй, я не выдержу этих снов.

— Это все лишь сны, Шемс. Бояться следует реальных вещей, — он решительно шагнул к выключателю.

— Нет, стой! Не надо! — взмолилась она.

Клавиша щёлкнула, свет погас. Шемс рванула в спальню.

— Здесь оставь. Он ведь никому не мешает.

— Нельзя, Шемс, — Лльюэллин вошёл следом.

— Тогда не уходи, карауль меня тут. В самом деле, не всё ли тебе равно в какой комнате спать? А то клянусь, когда уйдёшь, я снова всё повключаю. И придётся тебе до утра за мной бегать. Спать в темноте я ни за что не буду!

Откуда столько дерзости взялось, не иначе как алкогольный дурман повлиял на её рассудок. Шемс подскочила и, схватив Лльюэллина за руку, настырно потянула к незаправленной с утра постели. Огонёк удивления воззрел в его глазах и, будто чувствуя себя не до конца уверенным, Лльюэллин всё же уступил нелепой прихоти. Правда и здесь не забыл по пути погасить свет.

Они устроились на кровати: она, забравшись под одеяло, он поверх, и оба замерли неподвижно, не разрывая сцепленных рук.

И снова тьма и тишина, но сердце бьётся уже не так тревожно. Если бы ещё избавиться от неприятного ощущения в желудке, было бы совсем замечательно. Шемс закрыла глаза и почувствовала выступившую на лбу испарину. Поёрзала — не помогло, шум в ушах только усилился.

— Меня тошнит, — прошептала она то ли Лльюэллину, то ли самой себе, а может просто вслух констатируя положение дел. — Ой-ой-ой, как же мне плохо.

Ей понадобилась помощь, чтобы подняться и добраться до ванной, а дальше всё происходило как в тумане, в тяжёлом похмельном бреду. Запомнились глаза, прозрачные, смотрящие будто сквозь тебя и тугие струи холодной воды из душевой лейки. Склонившись над унитазом, Шемс проклинала собственную дурость и пыталась припомнить количество выпитого коньяка, но при одной мысли об алкоголе сразу накатывала новая волна тошноты. Как же это унизительно, стыдно быть настолько недееспособной, утратить контроль над собственным телом. Яркий свет бил в глаза, стены и пол качались, всё двигалось, танцевало вокруг и кружилось, словно карусель, набирая обороты. Но тёплые руки мягко направляли её, придерживали волосы, вытирали слёзы, потом несли в спальню, заворачивали в чистое, сухое одеяло.

— Рассвет, — почти беззвучно просипела Шемс, обессиленно опуская голову на подушку.

— Что? — не понял Лльюэллин.

— На моём Дивном острове наступает рассвет, — чуть громче пояснила девушка. — Я придумала остров, а Дом нарисовал его по моему описанию. Ведь правда выглядит, как настоящий?

— Он и есть настоящий, — на редкость мягко прозвучал голос Лльюэллина, и Шемс с закрытыми глазами представила, как снисходительная улыбка блуждает на его отрешённом лице, — Дом всегда показывает лишь реальные места. Ты озвучила свою фантазию, он нашёл максимально близкое её воплощение, возможно существующее в каком-то другом мире, но непременно существующее. Как говоришь, твой остров называется?

— Дивный. Там обитают дикие животные, птицы и всякие растения. Там над морем полыхают завораживающие закаты, ночью вся округа озарена чистым небесным светом, а по утрам лучистые потоки золотят небеса и землю… — успела пробормотать Шемс, прежде чем окончательно провалилась в сон.

Глава 12. Заклинание Ионы

Если сегодня и грезилась во сне какая чертовщина — в памяти о том следа не осталось.

Когда Шемс проснулась, на часах было уже далеко за полдень. Расплата за вчерашнюю авантюру со спиртным продолжалась, и тяжёлую голову, словно налитую свинцом, от подушки удалось оторвать конечно ни сразу. Не нашлось и того, кто предложил бы стакан воды с таблеткой аспирина. Лежать и страдать приходилось в одиночестве. Однако жизнь в окружении бездушных людей побуждает приспосабливаться к обстоятельствам и привыкать заботиться о себе самостоятельно, поэтому через слабость и спутанность сознания, преодолевая жажду и резкую головную боль, Шемс кое-как привела себя в порядок и потащилась на кухню.

Необычное сборище поклоняющихся в пересечении коридоров, заставило насторожиться. Намеренно не став встречаться взглядом с Тибботом, Шемс обошла стороной его, Иону, секунду поколебалась, выбирая между бесстрастным лицом Лльюэллина и флегматично позёвывающим Дареллем. В итоге, остановив свой выбор на последнем, подошла и непочтительно подёргала его за рукав, привлекая к себе внимание.

— Эй, что происходит?