Дом волчиц

Когда Амара и Дидона покидают лавку Коминии, от монеты Нисия не остается почти ничего. Они покупают самую большую склянку с золотой пастой, чтобы поделиться ею с остальными.

— Придется отдать платья Феликсу, — говорит Дидона, крепко прижимая к груди свой сверток. — Оставлять их в лупанарии без присмотра слишком рискованно. Кто-нибудь из клиентов их украдет.

— Он все равно хотел получить доказательство, где мы потратили деньги, — отвечает Амара.

Девушки возвращаются главной дорогой, и Амара знает, что они вот-вот пройдут мимо лавки торговца светильниками. Ей отчаянно хочется остановиться.

— Разве не здесь работает Менандр? — спрашивает Дидона.

— Ах да…

— Дай-ка это мне. — Дидона хочет забрать у Амары ее новое платье. — Почему бы тебе не зайти?

— Не знаю, стоит ли… — Амара мнется в нерешительности и вытягивает шею, чтобы заглянуть в лавку, не переставая бороться с подругой за ткань. Наконец, увидев внутри Менандра, она уступает и отдает Дидоне сверток. Занятый с покупателем, он не сразу замечает Амару у порога и жестом просит ее подождать.

— Мы просто шли мимо, — застенчиво говорит она и за себя, и за Дидону, когда он выходит на улицу, — и нам захотелось тебя поблагодарить.

— Поблагодарить меня?

— Да. Ведь это ты убедил нас спеть. Хозяин услышал нас и купил лиру. — Вспомнив лицо уличного музыканта, Амара робко надеется, что Феликс ему действительно заплатил. — А теперь нас пригласили петь на Флоралиях. На празднике.

На самом деле ей хотелось сказать Менандру совсем другое, однако утешает уже то, что им вообще удалось поговорить.

— Рад, что хозяин купил тебе лиру, — говорит он. — Ты так прекрасно играла.

— Менандр!..

— Мне пора. — Он беспокойно оглядывается через плечо. — Могу я тебе написать? На стене перед «Воробьем»? — Он понижает голос. — Я буду называть нас Тимаретой и Каллием, чтобы никто ничего не узнал.

— Да, — отвечает Амара. — Да.

Менандр разворачивается и, не прощаясь, спешит назад в лавку.

Глава 16

Я заложила Фаустилле серьги за два денария.

Она удержала асс в месяц в качестве процента.

Помпейское граффити

Вереница людей тянется к колодцу через всю улицу. Не то чтобы кто-то особенно дожидался своей очереди. Вместо того чтобы проталкиваться вперед по примеру остальных, Амара и Дидона лениво нежатся на позднем утреннем солнце. Это не самое спокойное место для отдыха. Со стороны одного из роскошных домов неподалеку раздаются стук молотка, удары и крики. Сколько Амара помнит, дом всегда стоял заброшенным. Его владельцы погибли при землетрясении, по крайней мере так ей сказала Виктория. Должно быть, у него появились новые хозяева, намеренные сделать из него дворец. Один из строителей, свесившись со своей лесенки, свистит им с Дидоной. Девушки его игнорируют: едва ли этот работяга, что еще много часов не сможет купить себе женщину, стоит их внимания.

— Всем понравилось золото. — Дидона повышает голос, перекрикивая шум. — Ночью они все накрасились!

— Особенно Бероника, — говорит Амара, вспоминая, как обильно та намазала глаза позолотой и как злилась на насмешки Виктории. «Так, по мнению мужчин в этом дурацком городе, должны выглядеть египтянки!» — настаивала Бероника, блестя лицом, словно храмовая статуя. Амаре сложно представить, какими маленькими кажутся ей Помпеи, ведь она выросла в таком огромном городе, как Александрия. Правда, будучи рабыней, она, возможно, не видела ничего, кроме дома, где служила. Виктория и Кресса тоже не преминули воспользоваться новым макияжем, но Амара подозревает, что золотая паста не поможет избежать зависти подруг. Влияние, обретенное девушками, появившимися в «Волчьем логове» последними, обескуражило всех.

— Феликс захочет, чтобы мы сегодня порепетировали для Корнелия, — произносит она. — Надо бы подобрать еще какие-то песни.

— Всегда можно обратиться за помощью к Сальвию, — предлагает Дидона.

— Если бы знать, где его найти! Может, Никандр знает?

— Он держит скобяную лавку возле пекарни Модеста. Кажется, она ему принадлежит. Той ночью, когда ты беседовала с Менандром, я проводила время с Приском. Он рассказал мне, где они оба работают.

Кто-то крепко стучит Амару по спине, и она сердито оборачивается, подумав, что это строитель спустился с лестницы, чтобы попытать удачи, однако видит перед собой юную девушку. Та встревоженно отшатывается, прижимая к бедру огромное ведро.

— Простите! Я не хотела вас пугать, — говорит она. — Вы случайно не из «Волчьего логова»? Кажется, я встречала вас обеих в «Слоне».

Оглядев незнакомку, Амара отмечает синеву под ее глазами и сгорбленные от усталости плечи. В ее памяти всплывает образ этой хрупкой девочки, с беспокойной улыбкой снующей от стола к столу.

— Да-да, ты ведь работаешь там подавальщицей, верно?

— Меня зовут Питана, — представляется девушка. — Но я не только обслуживаю столы.