Дом восходящего солнца

А потом его настиг грохот и треск, это обрушилась конструкция. И тут его оглушил ликующий вопль, это орал Амбал, он был счастлив, его крик — «Мы на другой стороне», привел Ампера в неописуемый восторг. Ужас исчез, вот только остался один вопрос — а как они пойдут обратно? Хотя, о чем он? Это же билет в один конец. Ампер обернулся, моста больше не было, все полотно рухнуло в черную мертвую воду. Похоже, бог все же услышал его.

Ордер снова сбросил скорость, очередная машина отлетела в сторону, на этот раз под колеса грузовика. Мощный кенгурятник с шипами сыграл злую шутку, теперь насажанная на штыри легковушка, которую толкали перед собой, рассыпалась, буквально стиралась об асфальт. Хотя, какой это асфальт? Такая же чернота. Наконец, последние обломки с треском исчезли под мощными колесами. Половина пути осталась позади. Но сколько Ампер не вглядывался, не видел впереди ни малейшего кусочка зелени. Пригороды, дачные участки, какой-то завод справа, перевернутая фура, которую пришлось таранить, предварительно обработав ее из трех пулеметов, Ампер вовремя развернул турель назад, прикрывшись с тыла броне люком, когда в него прилетел осколок размером с него самого. Тяжелее всех пришлось Амбалу, с брони ему быстро убраться не удалось, и в башню квазу прилетело смачно, но шлем выдержал, да и кусок был не такой большой, примерно с колесо от легковушки. Но ордер пер дальше.

— Прошли, — облегченно выдохнул Ампер и сорвал с головы маску. Весь «Тигр» был засыпан толстым слоем черной пыли, и вот теперь ветерок сдувал ее в сторону. — Мы прошли! — заорал он во всю глотку и обернулся назад.

Все были на месте, все так же, как и он, засыпаны антрацитом, а кузов, в котором сидел Ходок, вообще полон черноты, словно его туда лопатами грузили.

Дед, выбравшийся из кучи черной пыли, отплевывался и матерился, как, впрочем, и все, кто ехал снаружи. Амбал вообще был похож на черный сугроб.

— Ходок, ты там как?

— Вырубился он, — крикнул в ответ Дед. — Как все границу переехали, так и отключился. Кровью из носа, которая текла последние пять километров, всю куртку залил. Хорошо, брезентуха, легко отмыть.

— Он хоть дышит? — распахнув дверь и выпрыгивая на зеленую, но слегка подсушенную солнцем траву, спросила Рина.

— Дышит, — отозвался Дед, но на всякий случай пульс пощупал. — Думаю, у него еще и передоз живцом будет, почти полтора литра выхлебал. Последний километр корчило его, но держался.

— Да, герой, что тут скажешь? — выпрыгнув из «Ермака» и потянувшись, произнес Андрей. — Он свой жемчуг честно отработал, надо будет ему еще жемчужинку, как премию выписать, когда вернемся.

Неожиданно он замер и, достав бинокль, принялся изучать что-то впереди. Его лицо тут же побелело от гнева, губы что-то шептали, но разобрать Ампер не смог. Бывший прапорщик развернулся и стал обшаривать оптикой тот же сектор, куда таращился Андрей. На горизонте маленькая деревенька, выгоревшая почти дотла, всего пара домов устояло. Единственное, что выбивалось из этой картины, пирамида, сложенная из черепов, как людей, так и зараженных. Небольшая, но для нее даже специально помост установили. Неужели она так напугала представителя всемогущего института?

— У нас проблемы, — заявил Андрей, наконец, прекратив изучать местность. Все выбрались из машин и теперь смотрели на него. — В Стиксе много разных сект. Есть Могущественные килдинги, спорная секта, но с ними можно договориться, несмотря на агрессивность, во многих стабах и регионах они запрещены и находятся вне закона. Есть почти безобидные Постигающие, их не запрещают и не трогают. Есть десятки мелких, ни рыба ни мяса. А есть Чистильщики Стикса, довольно большая банда, с философией убийства всего живого, что не принадлежит к ним — зараженные, люди, не важно — мур, внешник, рейдер, женщина, мужчина, ребенок. Кровавое убийство — вот их культ. Пирамида из голов — знак. Это очень плохо. Как они умудрились попасть в этот довольно изолированный регион?

— Пирамида старая, — изучая в бинокль знак Чистильщиков, произнес Ампер, — несколько недель.