Дом воспоминаний

– Не похоже. Глянь, – Тоби указал на золотые буквы на ленте. Катя присмотрелась и обнаружила, что это точно не ошибка. Девушка сразу же улыбнулась, мечтательно закатила глаза и поплелась обратно в дом. Тоби проводил её непонимающим взглядом, тяжело вздохнул и закрыл двери.

– Ты будешь одеваться? – спросил Тоби, когда дошёл до своей комнаты.

– Сейчас посушу волосы и сделаю укладку, а потом уже краситься и одеваться собираюсь, – ответила ему сестра, тихонько прикрыв за собой дверь в свою комнату.

На город опустились последние лучи заходящего солнца, тёмно-оранжевые пятна поедали остроконечные верхушки небоскрёбов.

По всему двору разносился призрачный аромат сирени; медленно мигали жёлтые лампочки на гирляндах; переливаясь золотым свечением, тянулись ввысь металлические арки, украшенные с низа до верха белыми крупными лилиями. Высокие фонари дарили свой холодный белый свет прогревшейся за день земле, укрывая всё вокруг пеленой бледного белоснежного мерцания.

По широкой, вымощенной плитами, дороге медленно шла стройная фигура. Короткая чёрная прядь волос упала на бледное лицо девушки, которая повернула голову к воротам школы. Где-то на огромном стадионе уже стояла толпа выпускников, гостей и учителей.

В слабом свете фонарей обтягивающее вечернее платье из шёлка на тоненьких бретельках переливалось красно-оранжевым цветом, словно заходящие лучи солнца балуются и играются на водной глади. Платье струилось по всему телу девушки, словно вода; откровенный разрез выставлял напоказ бледную правую ногу; ткань разлеталась из стороны в сторону. Интересной деталью этого платья были металлические защипы, удерживающие ткань с правой стороны так, что открывался вид на тоненькую полоску тела.

Девушка сохранила в своём наряде странную для юности женственность, строгость и минимализм. На ней не было никаких украшений, кроме небольших золотых серёжек; она просто ненавидела, когда с шеи свисал какой-то кулон или подвеска либо когда на руках вертится невероятно надоедливый браслет. У девушки был невероятный вкус: она любила классику; всё, что попадалось ей на глаза из классики, она тут же скупала. Аня всегда носила минималистичную обувь. Вот и сегодня на ней были чёрные босоножки на довольно высоком и устойчивом каблуке.

Девушка внимательно всматривалась в очертания здания, но её мысли прервал звонкий оклик:

– Аня! Мы тут!

Повернув голову, она увидела в десяти метрах от себя две размытые фигуры, быстро идущие к ней.

– Опять эта кудрявая? Почему не Гай нас встречает? – шёпотом спросил по пути Тоби, крутясь в поисках удобного движения для левой руки.

– Закрой рот и не вертись, – отрезала Катя. Как только брат с сестрой подошли к подруге, ребята быстро проскочили на футбольный стадион.

– Опоздали… – недовольно прошептал Тоби, осматривая местность. Выпускники сидели на школьных стульях в три ряда перед небольшой сценой, стоявшей посреди двух могучих старых дубов, кроны которых были увенчаны небольшими гирляндами-лампами. Сцена была украшена золотыми и серебряными воздушными шарами и мигающими металлическими звёздами на огромной вывеске.

Лица выпускников сияли от счастья и радости, что скоро они станут полноценными взрослыми людьми. Девушки осмотрели каждого человека из параллели, своих одноклассников, приятелей и бывших друзей, и на их лицах невольно появилась мягкая ухмылка.

– А как нам найти Эна?

– Позвоните ему.

– Умник нашёлся. Наши телефоны у родителей, – цокнула языком Аня.

– Какие красавицы пришли! Пройдёмте, милые дамы, – из ниоткуда прозвучал бархатный голос Энцо. Он слабо пожал руку Тоби, а потом, как настоящий джентльмен, попросил девушек взять его под руки и направился к выпускникам. Тоби с изумлением посмотрел на наглое воровство, истерически засмеялся и прошёл к остальным гостям. Его встретили родители и семья Хейзов. Среди знакомых лиц Тоби узнал Кинрея, Гизиро и…

– Джеймс? – уточнил парень. Высокий черноволосый молодой человек утвердительно кивнул.

– Привет, Тоби.

– Ты знаешь его? – удивился Гай. Парень выглядел очень просто на фоне классических костюмов: он стоял в рубашке чёрного цвета и широких джинсах с потёртостями на коленях. Внешний вид парня завершали белые кроссовки с огромными чёрными бантиками из шнурков.

– Как же не знать, если лучший друг моей сестры по совместительству ещё и знаменитость, – произнёс Тоби.

Джеймс Эрнест Блэрри действительно был лучшим другом Кати. Ребята были знакомы с детства; они делили между собой и игрушки, и одежду, и даже иногда родителей. Нередко Эрика просила Джойс – мать Джеймса – посмотреть за дочерью, пока сама была завалена работой с бумагами.

Парень вырос харизматичным и привлекательным молодым человеком, но вот беда: он был неприлично богат в свои восемнадцать лет.