Дом возле больницы

— А что я такого сделала? — робко оправдывается она и послушно следует в душевую за Верой, которая заставляет ее помыть ноги горячей водой.

— Нельзя же через террасу лазить, коль двери есть. Где это видано? — сердится Вера, а у самой в глазах веселые искорки. — И вообще, траву косить… Ты что, сдурела?

— Исключить могут, да? — волнуется Витя. — Знаешь, тут и собаки есть, и кроликов полно.

— Подумаешь! — Вера кидает ей полотенце. — И кошки, и даже бараны! Только пусть это тебя не волнует. Как занятия начнутся, знай зубри! Скорей давай, все уже на завтрак ушли!

Витя торопится, представляя себе дымящийся кофейник на столе.

Пани Чапова с улыбкой закрывает окно на втором этаже. «Ну и девочка! — думает она. — Таких у нас еще не было!»

* * *

Как Витя ни старалась, за первую четверть у нее вышло две единицы. Преподаватель анатомии, молодой врач по фамилии Рыба, недоумевает: почему Вите никак не дается этот предмет? Он пересадил девочку на первую парту, вызывает ее на каждом занятии. Случается, Витя вскакивает с готовностью дрессированной собачки, даже когда пан Рыба вызывает вовсе не ее.

Нет, видно, до самой смерти не выучить ей эти несчастные кости! А латинские названия чего стоят! Рыбе-то хорошо, он сыплет ими даже глазом не моргнув. Витя пытается заучивать их сразу, записывая на уроке. «Пилорус, пилорус… Ну и словечко! Как бы его запомнить? Пи-ло-рус — мо-тай на ус! Так, что ли?» — ломает она голову, пропуская мимо ушей всю следующую фразу. В общем, первая единица — по анатомии.

Вторая — по физике. В этой науке у Вити большие пробелы. Дома, в деревенской школе, она физикой особенно не занималась, а здесь уроков по физике много — одни тебе амперы, да вольты, да сила тока. Вечерами, раскрывая тетрадь, Витя в отчаянии взирает на формулы и уравнения, не имея ни малейшего понятия, с какого конца за них браться.

— Помоги, а? — как-то обратилась Витя к Ирене, и та нехотя взялась за карандаш.

— Вот так, ясно? — Ирена исписала формулами страницу, обрушив их на бедную Витю целым потоком. — Теперь поняла?

Попробуй скажи «нет», а ведь так и не дошло. Да чтобы Витя ее еще раз попросила!

По чешскому двойка, по математике — тоже, хотя Витя у пана Вейвалки любимица.

Классный руководитель пани Чапова вызывает Ирену с Витей в учительскую и поручает Ирене:

— Возьми-ка над Витей шефство! Тем более, вы в одной комнате живете.

Девочки вместе возвращаются по коридору. Витя думает о том, что ей совсем не хочется заниматься с Иреной, а уж Ирене Витя и вовсе в тягость.

— Нашли няньку! — недовольно ворчит она. — И что только наша классная думает? Сама же мне разрешила в школу танцев записаться. И как я теперь все успею?

Сейчас будет урок по уходу за больными. Витя с Иреной направляются в аудиторию, обставленную как больничная палата. На кроватях белоснежные простыни и подушки, а на двух даже лежат «больные» — большие пластмассовые манекены в рубашках-распашонках. Над головами у них таблички с «диагнозами». Витя немного воспрянула духом: практические занятия она любит.

Перемена еще не кончилась. Ярмила Сваткова с завистью окликает Ирену:

— Счастливые вы с Павлой. Вечером опять на танцы идете? И почему только я не в октябре родилась? Мне бы уже пятнадцать было…

Павла с безразличным лицом крутится на стуле-вертушке:

— Дались тебе эти танцы! Подумаешь, танцы! Вот и мамаше моей втемяшилось в голову, что я обязательно в школе танцев должна учиться. Из-за нее и хожу! Она сегодня специально в Прагу приедет. Представляю, как пилить меня будет, что я в парикмахерскую не сходила!

Ирена мечтательно поправляет волосы на плечах:

— Нет, девчонки, здорово там! Я бы с утра до ночи танцевала! Как вспомню: яркий свет, музыка, все в нарядных платьях… Меня теперь все время медик один приглашает, высокий такой…

Витя слушает затаив дыхание. Павла, встав со стульчика, зевает:

— А ну их, кавалеров этих… Ты, Ирена, не лучше моей матери. Пустая трата времени! Моя бы воля, в жизни б ни на какие танцы не пошла.

— Ну и глупо! — усмехается Ирена под завистливыми взглядами окружающих. — Судна из-под больных выносить тебе, конечно, интереснее…

Тут Ярмилка шепчет:

— Девчонки, а у Элишки Панковой с третьего курса, кажется, парень завелся. Я их на остановке троллейбусной видела. За руки держались. Красивый!

Витя Элишку хорошо знает. Это Лидина подружка, она в терапии практику проходит.

— Какой там парень! Это дядя ее, — защищает она Элишку.

— Хм, дядя! — усмехается через плечо Ирена. — Это тебе она так сказала!

— А я говорю, дядя, — настаивает Витя, не понимая, почему Элишка должна ей врать.

Звенит звонок. Входит пани Кубьясова, старшая сестра из отделения пластической хирургии. Это она поставила Вите единственную пятерку. Пани Кубьясова высокая, резковатая в движениях, широкая улыбка обнажает выдающиеся вперед верхние зубы — девчонки называют ее между собой Грызуном. Хоть и весело на занятиях у пани Кубьясовой, девушки ее побаиваются: пару влепить ей ничего не стоит, а беспорядка не выносит даже малейшего.