Дом за порогом. Время призраков

Вы себе не представляете, как при этом одиноко. Иногда меня так припекало, что я не мог думать ни о чем, кроме Дома. Раз за разом прокручивал в памяти свои заурядные двенадцать лет, пока не вспомнил все даже лучше, чем когда там жил. Подолгу думал даже про наши с Робом ссоры и про то, как мы с Робом дразнили Эльзи. Дразнить Эльзи было одно удовольствие – она была рыжая и вспыльчивая. Помню, как она топала ногами и кричала: «Я лучше вас играю в футбол! Что, съели?!» Может, и правда. Она-то ни разу не попадала мячом в бадью со стиркой, не то что я. От этого у меня снова все холодело и чесалось, и я мечтал вернуться домой и снова играть в футбол в проулке. Я был уверен, что все там осталось по-прежнему, таким же, как я помню, и только и ждет, когда я вернусь. Я был уверен, что так должно быть. Ведь иначе я не остался бы мальчишкой.

Когда меня припекало по-настоящему, я невольно вспоминал и его на скале. От этого мне всегда становилось только горше. Ведь он там до сих пор. Я думаю, что никогда не ненавидел Их за себя так сильно, как за него.

Ладно, хватит. Я просто хотел сказать, что успел побывать в доброй сотне миров, пока со мной не случилось следующее важное событие. Я попал в огромный медленный цикл – начиная с того места, где я едва не потонул, туда и обратно. Если долго ходить в Цепях, начинаешь чувствовать, где ты уже бывал, по крайней мере, у меня так получалось. Вы себе не представляете, сколько разных миров я видел, сколько между ними удивительных отличий и сколько всего похожего – мне вот, например, не нравится, что они так похожи. Так что я превратился в бывалого и черствого скитальца. Мне казалось, я видел все.

А потом я встретил Хелен. Моего заклятого друга. Я повидал множество миров, но такой, как Хелен, не было нигде. Иногда я сомневался, что она вообще человек.

V

Все было как обычно. Я угодил в этот гадостный свинский мир. Хуже мне еще не попадалось. Там все было ужасно: погода, еда, местная живность, а уж люди – мало того что сами по себе сволочи, обычаи у них были еще того кошмарнее. Вы все поймете, если я скажу, что там ни у кого не было нормальных домов, все жили в крепостях, наполовину закопавшись под землю. А кто не в крепости, тот сразу вне закона. Те из Них, кто играл в этом мире, были настоящие свиньи.

Я там пробыл всего неделю. И еще никогда так не радовался зову. Со всех ног рванул под ледяным ливнем к ближайшей Границе.

Мне оставалось еще с полмили – я уже различал за пеленой дождя со снегом что-то похожее на Границу, – и тут дождь перестал. В первый раз за все время, которое я здесь пробыл, выглянуло солнце. И в считаные секунды стало жарко, как в печке. Вот ведь пакость, хотя чего еще ждать от этого свинского мира. Вместо пелены дождя возникла завеса пара. Будто горячий туман. Хуже того, грязь, по которой я шлепал, высохла, будто чернила на бумаге. Вся вода разом ушла из нее, и мне пришлось брести, увязая глубоко в песке. Я еле плелся. Сказал еще несколько скверных слов в придачу к тем, что твердил всю неделю. Граница звала меня очень сильно, и чем медленнее я шел, тем хуже мне становилось.

Потом пар осел – так же мгновенно, как высохла грязь. Теперь я топал через раскаленную добела пустыню. Солнце слепило так сильно, что я зажмурился изо всех сил и согнулся пополам. Скверные слова перешли в стон. От жары и яркого света стало аж больно.

Тут я услышал сзади хруст чьих-то торопливых шагов по песку. В этом мире никого к себе сзади не подпускают. Я развернулся, хотя был совершенно уверен, что это тоже скиталец, и попытался открыть глаза. Все было иссиня-яркое. Я видел только черный силуэт. Силуэт был размером примерно с меня и вроде бы стоял ко мне спиной. Я был настолько уверен, что он смотрит в другую сторону, что прямо вздрогнул, когда он сказал:

– Чего тормозишь? Ну-ка ноги в руки, и вперед!

И бодро прошагал мимо.

Я проводил его глазами – нет, на затылке у него лица тоже не было. Со всех сторон одинаковые черные волосы. Этот непонятно кто топал по песку так шустро, что мне стало стыдно. Ведь он был не крупнее меня.

Я заторопился следом, увязая в песке. Идти было очень трудно.

– На самом деле, когда зовут, можно и не торопиться, – пропыхтел я.

– А то я не знаю?! – рявкнул непонятно кто.

– Тогда зачем… а как ты вообще умудряешься так быстро идти по песку? – пропыхтел я. Ботинки у меня были уже доверху набиты песком.

– Мне не впервой! – опять рявкнул непонятно кто. – Я тут живу!

Потом остановился и подождал меня. Я брел вперед по скрипучему песку, переставляя ноги очень осторожно, и думал, что это запросто может оказаться никакой не скиталец, а если так, то в этом мире нужно глядеть в оба. И все же, все же – в общем, могу только сказать, что наметанным глазом скитальца сразу видно, и мне до сих пор думалось, что это скиталец.

– Я Харас-Уквара, – надменно сказала она, когда я поравнялся с ней. – На языке открытых времен меня зовут Хелен.

– А меня Джейми.