Дом Земли и Крови (ЛП)

— Держись рядом со мной, Аталар, — сказала она, пытаясь стереть грязь с ног и рук, — и ты, возможно, избавишься от этой палки в своей заднице.

Он не ответил. Раздался лишь щелчок.

Она повернулась к нему, чтобы увидеть его с телефоном. Он фотографировал ее.

Ухмылка Ханта была белой полосой в дождливом сумраке.

— Я бы предпочел иметь палку в заднице, чем выглядеть как утопленник.

***

Брайс воспользовалась краном на крыше, чтобы смыть грязь с туфель и рук. У нее не было никакого желания притаскивать уличную грязь в свой дом. Она зашла так далеко, что заставила Ханта снять ботинки в коридоре, и даже не посмотрела, собирается ли он принять душ, прежде чем побежать в свою комнату и включить воду в считанные секунды.

Она оставила свою одежду в куче в углу, включила нагреватель так сильно, как только могла, и начала скрести, вспенивать и снова скрести. Вспомнив, как она стояла на коленях на грязной городской улице и дышала канализационным воздухом, она снова мочалила себя.

Хант постучал через двадцать минут.

— Не забудь почистить между пальцами ног.

Даже через закрытую дверь она выкрикнула.

— Отвали.

Его смешок донесся до нее сквозь шум воды.

— Мыло в гостевой комнате закончилось. У тебя есть еще одно?

— В бельевом шкафу в коридоре есть кое-что. Просто бери что хочешь.

Он пробормотал слова благодарности и через мгновение исчез. Брайс снова умылась и намылилась. Этот город был таким отвратительным. Дождь только усугубил ситуацию.

Затем Хант постучал снова.

— Квинлан.

Его серьезный тон заставил ее выключить воду.

— Что случилось?

Она обернула полотенце вокруг себя, скользя по мраморным плиткам, когда подошла к двери. Хант стоял без рубашки, прислонившись к дверному косяку ее спальни. Она могла бы оглядеть мускулы парня, если бы его лицо не было таким серьезным, как у Хель.

— Ты хочешь мне что-то сказать?

Она сглотнула, оглядывая его с головы до ног.

— По какому поводу?

— О чем, черт возьми, речь? — Он протянул ей руку. Раскрыл свой большой кулак.

В ней лежал пурпурный сверкающий единорог.

Она выхватила игрушку у него из рук. Его темные глаза загорелись весельем, когда Брайс спросила:

— Почему ты копаешься в моих вещах?

— Почему у тебя в бельевом шкафу коробка с единорогами?

— Это единорог-Пегас. — Она погладила сиреневую гриву. — Юбилейный в Желе.

Он молча смотрел на нее. Брайс протиснулась мимо него в коридор, где дверь бельевого шкафа все еще была приоткрыта, а коробка с игрушками стояла на одной из нижних полок. Хант шел на шаг позади. Все еще без рубашки.

— Мыло вот здесь, — сказала она, указывая на стопку прямо на уровне его глаз. — И все же ты снял коробку с самой высокой полки?

Она могла бы поклясться, что краска залила его щеки.

— Я увидел что-то красное.

Она моргнула, глядя на него.

— Ты думал, что это секс-игрушка, не так ли?

Он ничего не сказал.

— Ты думаешь, я держу вибратор в бельевом шкафу?

Он скрестил руки на груди.

— Что я хочу знать, так это почему у тебя есть коробка с этими вещами.

— Потому что я их люблю. — Она осторожно положила Джелли Джубили в коробку, но вытащила оранжево-желтую игрушку. — Это мой Пегас, Персики и Мечты.

— Тебе двадцать пять лет.

— И что? Они блестящие и мягкие. — Она легонько пожала руку Пи-Ми, потом положила ее обратно в коробку и вытащила третьего-Тонконогого единорога с мятно-зеленой шерстью и розовой гривой. — А это принцесса адвокат. — Она чуть не рассмеялась от такого сравнения, держа сверкающую игрушку перед Умброй Мортис.

— Это имя даже не подходит к ее цвету кожи. А что там с названиями блюд?

Она провела пальцем по фиолетовому блестящему пятну, разбрызганному по боку куклы.

— Это потому, что они такие милые, что их можно съесть. Что я и сделала, когда мне было шесть лет.

Его губы дернулись.

— Ты этого не сделала.

— Ее звали ананас Шиммер, и ее ноги были мягкими и блестящими, и я больше не могла сопротивляться и просто… откусила кусочек. Оказывается, внутри у них действительно желе. Но не съедобное. Маме пришлось позвонить в Токсикологический центр.

Он оглядел коробку.

— И они все еще у тебя, потому что…?

— Потому что они делают меня счастливой. — Увидев его все еще ошеломленный взгляд, она добавила: — Хорошо. Если ты хочешь углубиться в это, Аталар, игра с ними была первым случаем, когда другие дети не относились ко мне как к полному уроду. Когда мне было пять лет, причудливые лошадки звездного света были игрушкой номер один в списке желаний каждой девочки на зимнее солнцестояние. И не все они были равны. Бедная милая Принцесса, здесь была распространена. Но Джелли Джубили… — она улыбнулась пурпурному единорогу-Пегасу, вызванному воспоминанием. — Моя мама впервые за много лет уехала из Нидароса, чтобы купить его в одном из больших городов в двух часах езды отсюда. Это не просто единорог, не просто Пегас — но и то и другое. Я показала его детям в школе и была немедленно принята в компанию.

Его глаза сияли, когда она осторожно поставила коробку на верхнюю полку.

— Я никогда больше не буду смеяться над ними.