Дом Зеора

Именно горестные звуки, которые издавал проводник, заставили Валлероя забыть о своих чувствах. Сухие рыдания мужественного человека, потерпевшего поражение, — такое не должен видеть даже самый близкий друг. Но избежать вмешательства было невозможно.

— Клид, послушайте. Он пришел, чтобы сломить вас… раздавить гордость Зеора. Не позволяйте нескольким словам принести ему победу! Заставьте его бороться за нее.

Рыдания продолжались, а Валлерой говорил и говорил — часами, как ему казалось, повторял то же самое снова и снова, формулировал по—разному, как только позволяло его владение саймским. Потом то же самое повторял по—английски, отчасти ради Эйши, отчасти чтобы выразиться точнее.

Наконец ему больше нечего было предложить, кроме самого отчаянного:

— Он ошибался относительно меня, сектуиб. Я могу вам послужить… и послужу хорошо. Вы сами так говорили. Вы знаете, что это правда. Эйша мужественна. Мы с вами сумеем научить ее, и она не даст Эндлу пощекотать свои нервы.

Валлерой замолчал, и постепенно Клид справился со своим горем. Немного погодя проводник повернул к ним грязное измученное лицо.

— Они тоже были солдатами и погибли на войне… которую мы должны прекратить. Их жертва не будет напрасной.

Валлерой ответил:

— В Зеор — навсегда.

В темных глазах проводника отразилась пожиравшая его боль. Но он ровным голосом повторил:

— В Зеор — навсегда.

По—английски Валлерой сказал:

— Давайте сядем. Сегодня у нас много работы.

Они собрались в том месте, где клетки соединялись углами. Начал Клид.

— Не вижу, что мы могли бы сделать, имея в своем распоряжении только слова… но, очевидно, у вас есть какая—то идея.

— Ну, начнем с того, — ответил Валлерой, — что нужно определить, сколько у нас времени на подготовку. Кажется, у Эндла еще не период потребности, но я в этом не специалист. Как насчет этого, сектуиб?

— Думаю, иврен начнется у него завтра рано утром. Если он следует обычному порядку, то должен убить в полдень.

— Так быстро? У нас совсем немного времени.

— Каков ваш план?

— Собственно, у меня нет плана. Но если это война, то мы с вами пошли на смерть. И должны прихватить с собой как можно больше врагов.

— Врагов? — повторил Клид, словно пробуя это слово на вкус. — Нет, причина того, что война не кончается, в том, что мало кто понял: мы все на одной стороне. Врагов нет, и никого нельзя считать неправым.

— У нас нет времени на саймскую философию, — ответил Валлерой, отбрасывая слова проводника и бессознательно повторяя распространенный саймский жест. — Мне кажется, наша смерть будет более полезна, если мы прихватим с собой Эндла.

— Это отвратительное чудовище? — спросила Эйша. — Я за это. Но как это сделать?

— Не знаю. Зависит от того, что он сделает дальше. Но думаю, нашим единственным оружием будет твоя рука. На это потребуется мужество, но твой отец всегда говорил, что ты упряма, а упрямство — хорошая замена мужества.

— А если он ее опоит? — устало возразил Клид. — Этот газ, вызывающий страх, уничтожает сознание. Жертва впоследствии ничего не помнит, только какие—то кошмары.

— Жертва слишком многое помнит! — ответила Эйша. — Думаю, если мне снова это предстоит, я от страха умру на месте.

— Есть еще одно «если», — сказал Валлерой. — Предположим, он опоит ее и поместит к вам. Что будет тогда?

Клид тяжело вздохнул, прежде чем ответить.

— Без наркотика я, вероятно, сумею удержаться и не убить ее. Но с огромным трудом. А с наркотиком — сомневаюсь, чтобы у меня сохранился хоть какой—то контроль. — Он содрогнулся. — Ему понравится это зрелище — разбитая и запятнанная гордость Зеора. Но не думаю, чтобы он так сделал.

— Почему? Я назвал его трусом. Он захочет наказать меня за это.

— Если он заставит меня убить Эйшу, я останусь жив. А я нужен ему мертвым, предпочтительно в этом месяце, чтобы его обвинение в измене звучало убедительно. Если я умру от истощения, а мой так называемый товарищ отдаст свой селин и будет убит обычным саймом, начнется официальное расследование всей деятельности Тектона. Наш образ жизни, вероятно, будет объявлен вне закона. И куда нам тогда деваться? На территорию дженов?

Удивленно качая головой, Эйша спросила:

— Как вообще удалось законно организовать общины?

— До появления проводников никто и не думал о принятии закона против нас. В конце концов разве у дженов есть закон, запрещающий дышать водой вместо воздуха?

Эйша рассмеялась. Это изящный, похожий на звон колокольчиков смех вызвал у Валлероя воспоминания. Он забыл, как приятно слушать ее смех. Она сказала:

— Понимаю, что вы имеете в виду. Все саймы убивают, так зачем принимать закон против того, чтобы не убивать? Хороший вопрос.

— А к тому времени как кто—то об этом додумался, у нас уже было слишком много друзей, обладающих высоким положением.

— Разве эти друзья не смогут не дать хода делу об измене?

— Больше не смогут. Ни для кого не секрет наши симпатии к правительству дженов. За последние несколько лет становится все больше настроенных против нас. Сторонники Эндла ждали только удобного предлога, и вот они его получили. Даже если улики им придется подделывать.