Дом железных воронов

Если бы Бронвен не предсказала мое будущее, я бы заставила Данте заслужить этот момент, ухаживать за мной. Но, что бы ни случилось, мы с ним в итоге будем вместе.

– Я слишком сильно люблю тебя, чтобы передумать.

Улыбка освещает его красивое лицо, когда он поднимает мои руки и кладет их на воротник своего мундира.

– Как насчет того, чтобы ты раздела меня?

Бешеное сердцебиение заставляет пальцы дрожать. После нескольких неудачных попыток продеть пуговицу в прорезь Данте накрывает мои руки своими и направляет их. Расстегнув пуговицы, он отбрасывает мундир в сторону и подносит мои руки к своей рубашке. Я вытаскиваю ее из брюк и снимаю с него. Хотя он, не теряя ни минуты, тянет мои руки к поясу своих брюк, я останавливаюсь, чтобы полюбоваться его телом от тонкой талии до стройных плеч.

– У нас не так много времени, – бормочет он.

– Я знаю, но дай мне минутку рассмотреть тебя. – Я высвобождаю руки из его хватки и провожу ими вверх по его упругому животу, по округлым грудным мышцам, темным соскам, острым ключицам. Я не пропускаю дрожь, сотрясающую его тело, когда я провожу руками вниз по его красивому торсу к брюкам и расстегиваю пуговицу на ширинке.

Когда ткань скользит вниз по его узким бедрам, я убираю руки и снова смотрю ему в глаза. Хотя я никогда не думала, что потеряю девственность среди дня, в палатке в казармах, я всегда представляла, что потеряю ее с этим мужчиной. Полагаю, время и место не имеют большого значения, когда ты с нужным человеком.

Данте захватывает мой рот в поцелуе, от которого бабочки порхают в животе и груди, и притягивает мое тело к своему. Не прерывая поцелуя, он сплетает наши пальцы вместе и проводит ими по своей напряженной плоти.

– Посмотри, что ты делаешь со мной, – хрипит он, покусывая мою нижнюю губу, прежде чем переместить наши сплетенные руки на себя.

Он пульсирует под моей ладонью, его кожа атласно-мягкая и ребристая из-за набухших вен. Не дожидаясь подсказки, я провожу большим пальцем по блестящему кончику. Его рука отпускает мою, чтобы обвиться вокруг моей шеи.

Сжимаю. Я, должно быть, прикладываю слишком много силы, потому что его губы кривятся, и я тут же разжимаю пальцы:

– Я сделала тебе больно?

Его гримаса превращается в улыбку.

– Нет, Фэл. – Он чмокает меня в губы. – Это приятно, но было бы еще лучше, если бы ты двигала рукой вверх и вниз.

Я думала, что благодаря Катрионе, Фебу и Сибилле точно знаю, что делать, но оказалось, что это совсем не так.

Следую его указаниям, он стонет, и я воспринимаю это как хороший знак.

Я двигаю рукой быстрее и сильнее.

– Вот так?

– Только так. – В его груди урчит. – Только так.

Его веки закрываются, голова откидывается назад, длинные косы хлопают по спине. Он прекрасен, причем везде. Когда я позволяю своему взгляду блуждать по плоти, которую сжимаю, его рука хватает мое запястье и останавливает его.

Я снова перевожу взгляд на его лицо, больше не искаженное удовольствием.

– Я сделала что-то не так?

– Ты была идеальна. Все было идеально.

– Тогда почему?

– Потому что я не хочу кончать в твою руку. – Он касается большим пальцем моей нижней губы, после проводит по более пухлой верхней. – Я хочу кончить в тебя.

Он начинает подталкивать меня, пока мои колени не подгибаются, а зад не соприкасается с матрасом. Вместо того чтобы навалиться на меня, он снимает ботинки и отбрасывает в сторону штаны, затем выпрямляется и оказывается прямо перед моим лицом.

Я смотрю в его голодные глаза, жар заливает мои щеки, когда я понимаю, куда именно он хочет проникнуть: в мой рот.

Глава 33

В ожидании Данте гладит себя, его мокрый кончик в шаге от моих приоткрытых губ. Борясь с брезгливостью, я высовываю язык и провожу им по его набухшей головке. Его тело сотрясается, как у моего змея, когда я глажу спинные плавники.

Два разных вида – и все же одна и та же реакция. Как бы Данте возненавидел это сравнение.

Я провожу языком по его коже, гладкой, как шелк тарекуорина, и соленой, как Марелюче. Он стонет, и, я клянусь, от этого гортанного звука вибрируют стены его палатки. Осмелев, я беру его в рот.

– Твои руки, Фэл. – Его подбородок падает на грудь, веки полуопущены. – Используй руки. – Он кивает на мои сжатые кулаки, лежащие на обнаженных бедрах.

Я поднимаю одну руку к его пульсирующему стволу, а другую к тяжелой мошонке.

Пока я мну и глажу его, его пальцы запускаются в мои волосы, а бедра начинают двигаться. Он вгоняет себя так глубоко, что у меня сжимается горло. Я задыхаюсь и пытаюсь отстраниться, но его ладонь прижимает мою голову.

Я шлепаю его по мускулистым бедрам, и хотя не удается сдвинуть его с места, у меня получается отстраниться и выплюнуть его.

– Не толкай мою голову.

– Прости. – Его пальцы замирают, прежде чем пригладить мои волосы.

– И не гладь меня. – Кто бы мог подумать, что в свой первый раз я буду командовать?

Он поднимает ладони и оставляет их так.

Понимая, что порчу настроение, я все же бормочу:

– Извини. Это мой первый раз и…