Дом зла

Сделав глубокий вдох, я медленно стала к ней продвигаться, выставив перед собой палку Марты, сжимая ее до боли, так, что побелели костяшки пальцев, а ладони стали мокрыми от волнения. Я видела, как палка дрожит в моих вытянутых руках. Если тот, кто унес Робин, прячется за этой дверью, то он, наверное, слышит сейчас громкий стук моего сердца. Колени мои ослабели, и я сжимала зубы, чтобы они не стучали.

Дойдя до двери, я прислонилась к грубым кирпичам, забыв о паутине, и прислушалась.

Ни звука не доносилось изнутри, но я уловила запах эфира, он стал здесь сильнее, гораздо сильнее, чем был в коридоре. Думаю, прошло много времени, прежде чем я набралась храбрости и шагнула внутрь. И увидела прямо перед собой маленькую комнату и в ней еще одну дверь. Заглянув в нее, я поняла, что нахожусь в спальне: здесь была большая кровать с отброшенными в сторону постельными принадлежностями. Заметила порванную пополам простыню: одна половина исчезла, вторая валялась с рваными краями и в мокрых пятнах.

Но комната была пуста... и... это была спальня Клайва Уорбартона.

Я постояла, дрожа как осиновый лист. Потом через маленькую потайную комнату и коридор направилась к лестнице, ведущей вниз, во двор. Я лихорадочно размышляла над пугающими новыми фактами.

Клайв Уорбартон пытался убить Робин. Именно Клайв теперь держит ее где-то, приведя в бессознательное состояние эфиром. Я, наверное, чуть не столкнулась с ним, когда он тащил ее из кровати. Возможно, она еще оказывала слабое сопротивление. Она выронила куклу. И вероятно, он слышал мой голос от двери в комнату Дэвида, может быть, не определил точно, кто это. Он поторопился унести свою жертву прочь, даже не успев закрыть дверцу потайного хода.

Я содрогнулась. Конечно, он должен был вернуться сегодня, повторить попытку. И на этот раз он убьет Робин.

Клайв Уорбартон! Это Клайв проводил много времени в библиотеке. Он внимательно изучал там медицинские справочники, так же внимательно, как раньше изучал историю и архитектуру "Вороньего Гнезда". Клайв, про которого Керр сказал, что он был любовником Линды...

Ошеломляющая правда предстала передо мной с отчетливой ясностью. Клайв убил Линду. Он закрыл ее в подвале, потом тело было выброшено вместе с водой под давлением из вентиляционного отверстия, его смыло в море, поэтому все решили, что она утонула. Это Клайва я спугнула в буковом прибрежном лесу. Боб Дженсен мог сказать Клайву, что опознал свой плащ, который дал Линде. И теперь тело Боба Дженсена зарыто под буками?.. Но полицейские говорили, что арестовали Дженсена... Ну конечно! Это было подстроено. Ловушка, чтобы поймать убийцу, выманить его из дома. Он должен был, услышав новость, пойти и проверить, на месте ли тело Боба Дженсена, которое он зарыл в лесу. Только такая дура, как я, могла вмешаться в игру, встать между полицией и подозреваемым. Если бы я осталась с Робин!

Я судорожно сжимала палку. Робин... Клайв... Подвал...

Это не было подвалом пыток, сказал он мне, это было местом казни. И туда он отнес Робин. Я заставила себя идти дальше, шла как слепая по мрачному коридору. Когда Робин не будет в живых, он добьется своей цели. Вернется к себе в комнату, закроет все двери потайного хода. И кто сможет что-то доказать? Кто, кроме меня? Я могла бы...

На лестнице стоял человек, так неподвижно, что я чуть не наткнулась на него. Дико вскрикнув, я подняла палку Марты, замахнулась, но моя рука была перехвачена. Он вырвал у меня палку. Я ударилась о стену, куда он меня отбросил, и упала на пол. Хотела вскочить и бежать, но его руки были как клещи, и он потащил меня по ступеням.

Коленом он упирался мне в живот, не давал сопротивляться, я видела лютую ненависть в налитых злобой глазах. Потом передо мной возникла тряпка, смоченная эфиром. Я боролась, изворачивалась, но он схватил меня левой рукой за волосы, с силой потянул назад, и влажная, пахнущая сладким дурманом тряпка накрыла мои рот и нос.

Я закричала и резко оборвала крик, пытаясь задержать дыхание. Но ненадолго, потом, уже задыхаясь, инстинктивно сделала глубокий вдох, тряпка прижалась сильнее.

Все поплыло – я поняла, что теряю сознание. Уже не повиновались ни руки, ни ноги, я не владела ни одной частью своего тела. Он убрал колено, выпрямился, бормоча что-то, и ослабил руку, державшую тряпку, она лежала теперь свободно, накрывая мое лицо. Он постоял, прислушиваясь. Я пыталась сбросить тряпку, но рука не слушалась. Я была совершенно беспомощна, слышала его бормотание, видимо, он пошел к моей комнате. Там остановился, постоял и тут же вернулся. Посмотрел на меня сверху. Я не видела его, только чувствовала присутствие и взгляд, хотя мои глаза, наверное, были открыты.