Дома мы не нужны. Книга вторая. Союз нерушимый

– А нам больше и не надо, – загадочно улыбнулся Ильин, – ты мне лучше вот что скажи – КАМАЗ свой завести сможешь?

– Пять секунд, – отрапортовал Виталик, – только что толку – с одной кабиной он далеко не уйдет.

– А нам и не надо никуда уезжать, – опять улыбнулся комендант, похлопывая в свою очередь по цистерне, – нам надо вот эту штуку наверх поднять.

Он поднял руку туда, где сходились вместе три кроны.

– У тебя лебедка рабочая?

– Конечно, – оскорбился Дубов.

– А трос какой длины?

– Сорок метров.

– Так, от КАМАЗа до деревьев метров пятнадцать, значит, метров на двадцать пять поднять можно; нам столько не нужно – метров пятнадцать максимум. Сможешь?

– Легко! Хоть сейчас.

– Сейчас не надо – нам еще емкость подготовить нужно. А ты иди пока столбы готовь.

– А чем ошкуривать их будем?

– Зачем? – теперь уже удивился комендант.

– Ну… так простоят подольше, да и красивее будет.

– Я же сказал – нам на год – больше не потребуется, а насчет красоты… Дети тут будут бегать, за столбы хвататься, платья и костюмчики об них вытирать – нам с тобой потом их мамы и бабушки спасибо скажут?

– Да, – согласился вальщик, – сосновая смола ничем не отстирывается.

Он пошел с пилой туда, где Игнатов уже освободил гужевой транспорт от поклажи. А комендант – к основной группе работников. Здесь работа тоже спорилась – одна траншея была готова; длинную трубу как раз примерялись скатить в нее. Комендант не вмешивался – назначил старшего – вот пусть и командует. Он лишь отозвал в сторону двух ковровских девчат – Раису с Ниной и еще двух парней покрепче.

– Пойдемте со мной, – скомандовал он, – все равно на каждую лопату здесь по четыре человека.

Парней он оставил у Виталика – пусть помогают; закончишь – начинайте ставить столбы. А с девчатами подошел к Левину. Тот с гордостью продемонстрировал свое творение – издали стенки этого длинного узкого ящика квадратного сечения можно было посчитать сплошными; но нет – как и было заказано, они были решетчатыми, с узкими щелями, в которые едва пролезал указательный палец коменданта.

– Класс! – поднял тот кверху теперь уже большой палец, – а теперь начинайте варить лестницу.

– Какую лестницу?!

– Длинной метров пятнадцать, – ответил Ильин на этот крик души, как раз три хлыста на одну сторону уйдет.

– Так ведь тут столько ступенек варить…

– Вот-вот, и понадежней – тебе самому по ним лазить придется.

– Куда?

– Вон туда, – палец коменданта опять показал на три вершинки, – мы скоро туда цистерну поднимать будем, под воду.

– Ну, Николаич, – восхищенно протянул бывший (а Валерий надеялся – и будущий) геолог Малышев, – все продумал.

– А как же, – важно кивнул Ильин, – ночами не сплю, за вас думаю.

Все рассмеялись и девушки с ними тоже. Комендант спохватился:

– Борис, командир ведь запретил за пределы лагеря без охраны?..

– Точно.

– А у этих красавиц как с оружием?

– У этих красавиц (щечки девушек от повторного комплимента заалели) с оружием все хорошо; лучше чем у тебя, Валерий Николаевич. Кого охранять нужно?

– Да вон доцента с верблюдами за столбами отправлять надо, а Виталик мне здесь нужен.

– Хорошо, – начальник охраны Левин повернулся к помощникам, – начинайте резать трубы на ступени… сантиметров по сорок хватит. А я пока оружие девчатам выдам.

Он направился вместе с Зиной и Раей к гаражу, у дверей которого маячил часовой с АКМ, а комендант – к цистерне, поднимать которую можно было очень не скоро.

Главная проблема здесь была в материале – алюминий сварке не поддавался, и потому весь крепеж, все сгоны пришлось подгонять путем резьбовых соединений – а это значит – сверлить отверстия (благо не вручную, а электродрелью), подгонять болты и сгоны. В общем, когда все было готово к подъему, со стороны кухни прозвучала громкая команда «Обед!»; Левин с Рубцовым практически одновременно доложили о выполнении работ, а доцент Игнатов повел распрягать (упряжь все из тех же брезентовых ремней) своих верблюдов…

В ворота медленно въехал «Эксплорер». Разглядев, кто сидит на передних сиденьях автомобиля, комендант сначала едва не сел где стоял, а потом первым помчался к черному внедорожнику, из которого профессора Романова, которого можно было узнать только по возмущенным крикам, вынесли на руках. Его лицо практически полностью закрывали бинты, пропитанные кровью. Лишь один глаз сверкал, да рот извергал какие-то возгласы, которые стали понятны, когда общее возбуждение немного схлынуло.

Оказалось, профессор прекрасно себя чувствует, нигде ничего у него не болит, голова, чтобы там ни говорила Таня-Тамара, не кружится. Только очень хочется есть; нет не есть – жрать! И как только он с этим делом покончит, тут же отправится назад, к полковнику Кудрявцеву – опять таки независимо от того, что думает никарагуанка.

Комендант успокоился. Профессора вместе с Таней-Тамарой повели в травмопункт (так теперь назвали фургон без колес), потом, конечно же, отведут в столовую – где словно специально к их приезду был готов обед, а комендант с дрожащими руками развернул первый бумажный пакет в необъятном салоне «Эксплорера».