Домашняя готика

Отставляю тарелку со спагетти, поднимаю с пола фотографии. Эстер права. Как я не додумалась? Конечно, это форма. Зеленое платьице меня смутило – оно совсем не такое унылое, как обычно бывает школьная форма. Короткие гофрированные рукава, аккуратный воротник и ремешок с красивой серебряной пряжкой. Форма. Логично. Школьников вечно возят в совиный приют в Силсфорд-Касл.

– Салли? Ты тут?

– Тут. Ты права. Не понимаю, как я это упустила.

– Ты все равно должна позвонить в полицию.

– Не могу. Ник узнает. Он меня бросит. Я не могу рисковать.

Пожалуйста. Не говори этого, пожалуйста.

Но нет, она все же произносит вслух:

– Надо было думать, прежде чем путаться с другим. Целую неделю! (Как будто один день неверности был бы менее страшным грехом.) Теперь это не только тебя касается, Сэл.

– По-твоему, я этого, черт побери, не знаю?

– Тогда звони в полицию! Сегодня за тобой следили, вчера пытались толкнуть под автобус. Ты все еще грешишь на Пэм Сениор?

– Не знаю. То это кажется безумием, то… она так искренне хотела помочь, ну, после аварии. Мне это показалось подозрительным. Десятью минутами раньше она ясно дала понять, что ненавидит меня.

– Ой, да ладно тебе! Тоже мне загадка века. Да нормальный человек простит и злейшего врага, если тот чуть не погиб. Чувства важнее разума. «Она едва не погибла, так что теперь я должна ее любить» – вот что подумала твоя Пэм.

– Правда?

– И вовсе не обязательно Ник все узнает. Полиция обычно защищает свидетелей-изменщиков. – Эстер радостно фыркает. – У них у самих хоботок увяз. Все копы – жуткие бабники, это общеизвестно. Они даже не отрицают. Так что их будут интересовать только факты. Если расскажешь все, что знаешь, они в лепешку расшибутся, чтобы не вмешивать в это Ника.

– Ты не можешь знать наверняка, – говорю я и отключаю связь, прежде чем она начнет спорить.

Жду, что она перезвонит. Не перезванивает. Назло мне.

Их интересуют только факты. Какой номер был у красной машины? Утром я его помнила…

А теперь забыла. Где-то днем он выскочил у меня из головы. Идиотка, идиотка, идиотка.

Подбираю фотографии, отношу вниз и засовываю в сумку. Возвращаюсь в гостиную и выкидываю рамки в корзину для бумаг. Шансы, что Ник их заметит и заинтересуется, равняются нулю. Значит, иногда неплохо, что мой муж такой невнимательный.

Так, полиция. Жуткие бабники. Насколько они наблюдательны, если не нашли две спрятанные фотографии? Само собой, дом после смерти Джеральдин и Люси обыскали. Почему же никто не обнаружил эти фотографии?

Я знаю, в какую школу ходила Люси Бретерик, – в школу Святого Свитуна, это частная школа на севере Спиллинга. Марк… в смысле, тип из «Сэддон-Холл», рассказывал. Я слышала о Монтессори, системе, которой они пользуются, – что-то вроде этической педагогики, но не знаю точно, что конкретно имеется в виду. И не расспросила подробнее тогда, в баре, потому что он явно считал – я, как собрат-родитель среднего класса, должна быть в курсе.

Да, не в курсе, но собираюсь разузнать – о школе, об обеих девочках на фотографиях, об их семьях. Завтра с утра, как только отвезу Зои и Джейка в детский сад.

Вещественное доказательство номер VN8723

Дело номер VN87

Следователь: сержант Сэмюэл Комботекра

Выдержка из дневника Джеральдин Бретерик,

запись 3 из 9 (с жесткого диска ноутбука «Тошиба»,

найденного по адресу: Корн-Милл-хаус,

Касл-парк, Спиллинг, RY290LE)