Домашняя работа.

Впрочем, Лиле это было безразлично. Она прикидывала. Из Иртона выжали, что смогли. И собирались удрать сорвав куш. Ширви в сообщниках, если что — предупредит про графа. Стражи нет. Вопрос — куда бежать?

— Нам бы найти его сообщника.

— сообщников, ваше сиятельство.

— То есть?

— У него должен быть кто‑то в подручных, но… Почему отсюда никто не бежит? Ваше сиятельство, при таких кошмарных условиях, все крестьяне должны были сбежать. А они — терпят?

— Но…

— Такое может быть только в одном случае. Если бежать им некуда. Или опасно.

— а почему может быть опасно… хотя… Эмма!!!

Допрошенная Эмма явилась пред графские очи и призналась, что да. Кое‑кто пытался бежать, но потом нашли их тела. Специально привезли и бросили у деревни. Кто сделал?

А поговаривают, что барон Донтер и сделал. Молодой?

Да нет, еще старый. Так он же вроде был поприличнее?

Ну так вопрос сложный. Господам от него не доставалось, а вот крестьянина и запороть мог… Да и то сказать, поговаривали, что он жену свою со свету сжил, когда та ребеночка на стороне пригуляла…

Лиля кивнула. Страшилки ее не волновали. А вот то, что…

— Думаете, барон?

— предполагаю. Эрик, ты будешь засеками заниматься — займитсь и деревнями? Пройдите, посмотрите, у кого есть голубятни, у кого что…

— Ищейками нас сделать хотите, ваше сиятельство?

Лиля пожала плечами. Вопрос был задан с явной иронией и требовал достойного ответа.

— Таких волчар как вы? Ищейками? Э, нет. Но чутье у вас должно быть отличное, так что потрудитесь на благо графства… Кстати, Эрик, мы с шевалье Авельсом и леди Мирандой теперь трапезничаем вместе. В малой столовой. Восемь утра, час дня и шесть вечера. Если будет время и возможность — присоединяйся. Будем рады.

Эрик покачал головой.

— Ваше сиятельство, я ж вирманин.

Лиля кивнула. Вирмане в принципе в Альдоная не верили, своих богов им хватало за глаза а потому на континенте они считались… не то, чтобы второго сорта, но какие‑то границы с ними старались не переступать.

— и что?

— Я, леди Миранда, шевалье Авельс, пастер Воплер с сыном, Лейф с Ингрид и капитан Антрел. Полагаю, не самое худшее общество.

Эрик тоже так думал.

— ваше сиятельство, если буду в замке — то с радостью.

Лиля кивнула.

— Хорошо. Засеками займешься?

— мне как раз корабль просмолить надо, а у вас в Яблоновицах смолокурня есть, так что проедусь, огляжусь.

Лиля кивнула.

Но все равно она была собой недовольна. Подумать бы раньше — и чего срываться из‑за барона?

Просто его в округе боятся. А массовый ужас — штука заразительная. Вот и заразилась. И запрыгала. А так — спокойнее надо быть. Выдержаннее.

Ты — графиня.

А с другой стороны — поможет это тебе, как ежику — ракетное топливо. Если барон решит тебе гадить… нет, королю ты нажаловаться можешь, но здесь глухомань. Пока кто доберется, пока чего решат, интересно — средневековые бюрократы сильно от привычных отличаются?

Лиля вздохнула — и принялась за хозяйственные дела.

Ходила на уроки, присматривала за порядком в замке, проводила инвентаризацию вместе с Эммой, записывала все, что помнит из медицины и все, что могло пригодиться в этом мире и времени, выслушивала доклады по строительству и ремонту, раздавала указания…

Кто сказал, что аристократки просто сидели и вышивали? Да тут пахать приходится, как проклятой! Впору молоко за вредность требовать…

***

Амалия, герцогиня Ивельен, в девичестве леди Иртон, скользнула к мужу в кабинет. Тот сидел, разбирая какие‑то бумаги. А увидев жену, отложил их в сторону и заулыбался.

— Проходи, дорогая. Что‑то случилось?

— Нет, ничего серьезного, дорогой. Просто я волнуюсь за Миранду.

Питер привлек жену к себе, поцеловал ручку и погладил по округлившемуся животику.

— Леди вы лучше думайте о своем ребенке.

— но Миранда мне тоже не чужая…

— у нее есть отец.

— Но нет матери. А отец… милый, Джес не умеет быть отцом.

— я помню, дорогая, — откликнулся Питер, поглаживая талию жены и потихоньку спускаясь к тому месту, где это уже не талия.

— Мы ведь росли в основном с гувернантками. Отец постоянно был в делах и разъездах, бабушка с дедушкой нас не слишком любили, знаешь, как мы мечтали, что папа проведет с нами хотя бы день? Целый день?

Питер постарался не морщиться вслух.

Да знал он это все! И что дальше? Ты вышла замуж, милая. У тебя другая семья. И переживать ты должна не за соплюшку, у которой капризов больше, чем ума, а за своего нерожденного ребенка.

Но вслух он этого, понятно, не сказал.

— Дорогая, если пожелаешь, я направлю письмо в Иртон. Узнать, доехала ли Миранда и как она себя чувствует.

— О да!

Синие глаза Амалии вспыхнули.

— Прошу тебя дорогой!

— Можешь не просить, любимая.

Питер привлек к себе жену и нежно поцеловал.

Окажись при этой сцене Лиля — точно спросила бы почем литр розовых соплей. Но супругов никто не видел…

Никто не заметил тень неудовольствия, промелькнувшую в глазах Питера, когда Амалия заговорила о брате. Да и заметил бы…

Тени к делу не пришьешь.

***

Пару дней спустя Лиля уверилась, что была права насчет барона.