Домашняя жизнь русских царей

Первым, самым неотменным делом при рождении ребенка была особенная забота смерить долготу его роста и широту его объема, дабы по этой мере написать икону Ангела новорожденного, меру рождения дитяти. Такие иконы, по государеву указу, обычно поручали писать самым искусным иконописцам.

Эти иконы украшались богатыми окладами, как можно судить по описанию меры царевича Алексея Алексеевича. Само собой разумеется, что эта святыня находилась всегда в детской моленной, а в случае смерти – ставилась над гробами. Мера рождения Петра Великого находится также пред гробом Преобразователя в Петропавловском соборе в Петербурге.

Перейдем теперь к той стороне жизни детей, в которой сосредоточивались заботы и попечения вообще об их пребывании и содержании. Само собой разумеется, что заботы о здоровье детей распространялись и на всю обстановку их начального бытия, где каждый предмет, конечно, служил охраной их здоровья.

Одной из ближайших потребностей для помещения ребенка была колыбель: с нее мы и начнем наше описание. В колыбель в первый раз ребенка клали с особой молитвой, которая внесена и в старинные Требники; притом до крещения в колыбель его не клали. Царская колыбель своим устройством походила на зыбку, распространенную и теперь в простом народе. Она состояла из пялец, которые делались из точеных столбцов, двух длинных с яблоками на концах и двух поперечных. К длинным столбцам прибивались серебряные кольца с пробоями, а к кольцам прикреплялись или ремни лосиные, обшитые бархатом, или тесьмы шелковые и даже златотканые, на которых колыбель висела. Днище колыбели обшивали сафьяном и богатыми золотными тканями.

Колыбельные постели, или перины, всегда набивались лебяжьим пухом; исподние наволочки шили из полотна, а верхние, в рядовых случаях,– из тафты, камки и других шелковых тканей, а иногда и из бархата. В подобных случаях вместо перины употребляли бумажник, или тюшак (тюфяк) бумажный, набитый хлопчатой бумагой и поволоченный тафтой или камкой.

Одеяла изготовлялись, в зависимости от времени года, теплые и холодные. Теплые шили из золотных тканей и подбивали мехом бельим, лисьим, собольим, иногда горностаевым. Холодные одеяла делались из таких же золотных тканей, только не подбивались мехом. Впрочем, золотные одеяла употреблялись в праздничных случаях, обычные же шили из рядовых шелковых тканей. Праздничные богато украшались даже жемчугом и дорогими каменьями.

Колыбель для ребенка служила своего рода жилищем, избушкой, поэтому в колыбелях у детей висели небольшие иконы и особенно кресты с частицами св. мощей. В ризнице Московского Успенского собора сохраняются пять таких колыбельных крестов; на одном из них следующая надпись:

«Лета 7102 г. (1594) повелением благоверного государя царя и великого князя Феодора Ивановича, всея Руси самодержца, и его благоверные царицы и великие княгини Ирины сделан бысть се св. крест государыне царевне и великой княжне Феодосье в колыбель».

Как мы упомянули, ребенка клали в колыбель только после крещенья, и потому колыбели готовились спустя несколько дней после рождения ребенка. По-видимому, золотную колыбель дарила ребенку его крестная мать. В 1650 г. царевна Анна Михайловна одарила новорожденную царевну Евдокию Алексеевну на ее крестинах колыбелью. В 1652 г. царевна Татьяна Михайловна одарила новорожденную царевну Марфу Алексеевну полным набором колыбели с постелькой, изголовьем и одеялом.

При этом нужно заметить, что дорогие ткани со старых отставных колыбелей употребляли нередко на церковное строенье, т. е. на устройство каких-либо церковных одежд или других предметов, что почиталось благочестивой мыслью того времени, делом богоугодным и особенно благополезным в отношении самого дитяти. В 1633 г, мая 18-го, две золотные колыбели были вычищены, а в тех колыбелях сделаны оплечья к ризам.

В 1673 г., 27-го декабря, по указу царицы Натальи Кирилловны скроено в Новодевичьем монастыре из двух бывших колыбелей государя царевича Петра Алексеевича – «пять патрахелей²⁹ да пятеры поручи³⁰, в кроенье вышло колыбель меньшая вся да от другие колыбели вышли ушки». Но не только на поручи и патрахели, отставные колыбели употреблялись даже и на устройство хоругвей. В 1674 г., августа 28-го, царица Наталья Кирилловна делала в Успенский собор две новые хоругви, на каймы этих хоругвей и был употреблен бархат из отставной колыбели царевича Петра Алексеевича.

В других случаях колыбели переходили как бы по наследству от одного ребенка к другому. В 1674 г., октября 22-го, колыбель царевича Федора Алексеевича перешла к восьмилетнему царевичу Иоанну Алексеевичу с некоторым обновлением.