Домашние правила

– Не было другого выхода. Я была матерью-одиночкой с грудным младенцем на руках и трехлетним сыном, у которого вдруг развился аутизм. – Голос Эммы постепенно набирает силу и становится более уверенным. – В мой дом постоянно приходили психиатры, которые пытались не дать Джейкобу совершенно уйти от меня. Мне нужна была работа, но я не могла выходить из дому.

– Как поставили диагноз Джейкобу?

– Джейкоб был совершенно здоровым и счастливым младенцем, – говорит Эмма и смотрит на сына. Мгновение она не в силах продолжать, потом качает головой и добавляет: – Мы сделали ему прививки, и в течение недели этот веселый, общительный и разговорчивый малыш стал совершенно другим. Он лежал на боку и крутил колесики машинки, вместо того чтобы катать ее по всей комнате.

– Что вы сделали?

– Все, – отвечает Эмма. – Я водила Джейкоба на консультации по прикладному анализу поведения, на развивающие занятия, физиотерапию, речевую терапию. Посадила его на безглютеновую и безказеиновую диету. Давала ему витамины и пищевые добавки, которые помогали другим аутичным детям.

– Это дало результат?

– В некоторой степени. Джейкоб перестал самоизолироваться. Он стал понемногу справляться с повседневными делами, не полностью конечно. Со временем его диагноз изменился с «общего расстройства аутистического спектра» на «первазивное расстройство развития» и, наконец, на «синдром Аспергера».

– Есть ли у этого диагноза положительные стороны?

– Да, – говорит Эмма. – У Джейкоба восхитительное, хотя и своеобразное чувство юмора. Он самый умный человек из всех, кого я знаю. И если мне нужна компания, пока я занимаюсь домашними делами, разгружаю посудомоечную машину или просто иду прогуляться, он охотно соглашается помочь. Он делает все, о чем я его прошу. И не станет делать того, что я прошу не делать. Вероятно, я единственная мать, которой не пришлось беспокоиться, что ее сын принимает наркотики или пьет алкоголь, когда ему это еще не позволено по возрасту.

– Но наверное, вам иногда приходится и нелегко как матери.

– Все, что я перечислила, делает Джейкоба идеальным ребенком, но это же отличает его от других, обычных детей. Всю жизнь Джейкоб хотел поладить со своими сверстниками, и всю жизнь я видела, как его дразнят и прогоняют. Вы не можете представить себе, каково это – выжимать из себя улыбку, когда ваш сын на банкете детской бейсбольной команды получает медаль за то, что в него попало больше всего брошенных мячей. Вам приходится закрывать глаза, когда он вылезает из машины у школы в больших наушниках, которые помогают ему защититься от шума школьных коридоров, и вы видите, как другие дети смеются над ним у него за спиной.

– Если бы я зашел к вам домой во вторник, что показалось бы мне необычным?

– Еда. По вторникам вся пища должна быть красной. Малина, клубника и томатный суп. Суши с тунцом. Слабо прожаренный, тонко нарезанный ростбиф. Если еда не красная, Джейкоб раздражается, иногда даже уходит в свою комнату и перестает разговаривать с нами. Свой цвет есть у каждого дня недели, для пищи и для одежды. У него в шкафу все вещи висят по цветам радуги, и разные цвета не должны соприкасаться.

Эмма поворачивается к присяжным, как мы и разучивали.

– Джейкобу необходим порядок во всем. Он встает в шесть тридцать каждое утро, не важно, учебный это день или выходной, – и точно знает, в какое время ему нужно идти в школу и когда он вернется домой. Он никогда не пропускает серии «Борцов с преступностью», этот фильм показывают по каналу «USA Network» каждый день в шестнадцать тридцать. Во время просмотра он делает заметки в тетради, хотя некоторые серии видел десятки раз. Он всегда оставляет свою зубную щетку слева от раковины после использования и всегда сидит в машине на заднем сиденье за водителем, даже когда он единственный пассажир.

– Что происходит, когда привычный распорядок нарушается?

– Его это сильно расстраивает, – отвечает Эмма.

– Можете пояснить?

– Когда он был маленьким, то кричал или топал ногами. Теперь он скорее уйдет в себя. Лучше всего объяснить это так: вы будете смотреть прямо на Джейкоба, а он не с вами.

– У вас есть еще один сын, да?

– Да. Тэо. Ему пятнадцать.

– У Тэо тоже синдром Аспергера?

– Нет.

– Одежда Тэо развешена по цветам?

Эмма качает головой:

– Обычно она валяется кучей на полу в его комнате.

– Он ест только красную пищу по вторникам?

– Он ест все, что не приколочено гвоздями, – отвечает Эмма, и несколько женщин из присяжных усмехаются.

– Бывает ли, что Тэо не расположен разговаривать с вами?

– Конечно. Он вполне обычный подросток.

– Есть разница между тем, как уходит в себя Тэо и как это делает Джейкоб?

– Да, – отвечает Эмма. – Тэо не общается со мной, когда не хочет, Джейкоб – когда не может.

– Вы пытались как-то помочь Джейкобу с адаптацией к разным жизненным ситуациям?

– Да, – говорит Эмма. Делает паузу. Откашливается. – Я наняла частного педагога для отработки навыков общения – Джесс Огилви.

– Джейкобу нравилась Джесс?

Глаза Эммы наполняются слезами.

– Да.

– Откуда вам это известно?