Домашние Жучки

Рута, видимо, давно проснулась. Она была уже в своей розовой униформе, розовых носочках и розовых кроссовках. Однако стянуть края гигантской бреши на блузке она ещё не успела — английская булавка отсутствовала. Пуговицы на массивном фасаде явно пребывали в состоянии экстремального напряжения. С моей стороны потребовались нечеловеческие усилия, чтобы не пялиться.

Кроме того, у Руты что-то было не так с лицом. А также она не успела закончить макияж. Часть лица была уже готова. Щеки призывно алели, а глаза уже напоминали единственное око собачки с пивной рекламы. Но вот губы… Они куда-то подевались. По крайней мере, так казалось без помады. Пока Рута не заговорила, было полное впечатление, что ниже носа у неё идет массивный и гладкий подбородок.

Считается, что первому впечатлению нельзя доверяться, но когда Рута отворила дверь, мне показалось, что расположение духа у неё не столь радостное, как у той коровы на дороге. Может, я оторвал её от процедуры накладывания грима?

— Хаскелл Блевинс! Какого черта вы тут делаете в такую рань? Я же, кажется, сказала раз и навсегда, что не нуждаюсь в вашей помощи. Или вы по-английски разучились понимать?

Так, похоже Рута не из породы «жаворонков», и с утра ей лучше под руку не попадаться.

— Я работаю вовсе не над вашим делом, Рута, — спокойно сказал я, — а расследую дело Филлис Карвер. Хотелось бы задать вам пару вопросов.

В глазах Руты промелькнуло что-то похожее на понимание. Длилось это какую-то долю секунды.

— Вопросов? По поводу Филлис Карвер? Вы имеете в виду женщину, которую убили?

Я кивнул.

— Ту самую, — я решил, что лучшая тактика — неожиданный натиск. — Ту самую Филлис, которая вас шантажировала.

Клянусь, в тот миг, когда я это произнес, некоторые кудряшки на Рутиной голове резко распрямились. Жирно подведенные глаза моргнули пару раз и стали больше, чем у той коровы на дороге. Рута долго молчала, её невидимый рот превратился в идеально круглую букву «о». Голос донесся как будто издалека.

— Я… н-не понимаю, о чем вы…

И эта женщина только что обвинила меня в недостаточном знании английского.

— Понимаете, отлично понимаете.

— Нет, не понимаю, — настаивала Рута. — И у вас нет никаких доказательств…

Ну, так мы далеко не уйдем. Придется попытаться по-другому.

— У меня есть доказательства, Рута. Может, вам необходимо освежить память, а то я могу принести кассету, послушаем вместе, если есть желание.

— Не-е-ет! Ни за что, никогда, чтобы я ещё раз выслушала эту гадость! — Она быстро оглянулась и вышла на крыльцо. — Послушайте, Хаскелл, вы разве не знаете, что Ленард дома? Он жуть какой вспыльчивый, лучше не злите его.

По-моему, об этом вовсе не мне нужно беспокоиться.

— Вы же не собираетесь все это Ленарду рассказывать, правда? — торопливо бормотала Рута, вцепившись в мою руку. Я чувствовал, как дрожат её пальцы. — Пожалуйста, Хаскелл, не говорите ему! Я лучше сама попозже признаюсь. Когда наступит более подходящее время.

Подходящее время? Да скорее Рип научится считать на калькуляторе. Наверное, эта мысль отразилась на моем лице, потому что Рута отдернула руку.

— Я не такая, как вы думаете, Хаскелл. Я и без того собиралась рассказать все Ленарду. Потому что мы с Бойдом очень, очень, очень друг друга обожаем.

Я ей поверил. Три «очень» — это серьезно.

— Это не какая-то легкомысленная интрижка, — задушенно шептала Рута. Бойд хочет побольше заработать, и тогда мы убежим вместе. Мы бы и сейчас готовы, да он такой гордый, ни за что не возьмет деньги у женщины.

Бойд? Я знал только одного Бойда в Пиджин-Форке. Бойд Арнделл, брат Зика Арнделла, владельца антикварной лавки. Насколько я помню, Бойд работал на своего брата с тех пор, как окончил школу на год раньше меня.

Если она говорит о том самом Бойде, то мне её искренне жаль. Потому что он не только у женщины не постесняется взять деньги, но и у ребенка отнимет. Если это не потребует от него слишком много усилий. Так вот, «лентяй» и «бестолочь» — это самые мягкие слова для характеристики симпатяги Бойда, даже, можно сказать, комплименты. Говорят, он всю жизнь работает на брата только потому, что больше никто в округе не хочет его нанимать.

— Мы с Бойдом просто рождены друг для друга, — продолжала горячиться Рута. — Это только вопрос времени.

Ну прямо ни дать, ни взять Ромео и Джульетта. Несчастные влюбленные, воссоединиться которым мешает одна-единственная маленькая помеха в лице мужа.

Ленарда, однако, маленьким никак не назовешь.

— Кто там, дорогая? — донесся из комнат глубокий бас, при звуке которого Рута чуть не подпрыгнула.

— Это частный детектив, милый. Хаскелл Блевинс. — Голос её изменился до неузнаваемости. Он стал обволакивающим, напевным. Рута вполне годилась на роль любвеобильной жены в комедии положений. — Он, м-м, задает вопросы о Филлис Карвер. Знаешь, женщина, которую вчера, м-м…

— Кокнули? — закончил Ленард, возникая в дверях за её спиной. Похоже, благоверный Руты был таким же ярым поклонником эвфемизмов, как моя матушка. — Да, мы слыхали, кто-то набил эту мамзель свинцом.