Домашний арест

Райан и Мэтью нагло пялились на нас из окна. Мало того, заметив, что Алан просек их шпионаж, эти два идиота начали передразнивать нас. Сначала они изображали сладко воркующих и целующихся голубков, а потом, видимо, посчитав это скучным, начали сольные выступления. Мэт уже практически сосался со стеклом, а Рай пытался оттрахать подоконник.

— Дебилы, — захихикала я.

Мы синхронно показали им средний палец и рассмеялись.

— Обоих премии лишишь? — спросила я, отхохотавшись.

— Определенно, — кивнул Алан. — И это копы, вашу мать.

Он закатил глаза, а я опять прижалась к нему, не веря своему счастью.

Неожиданно у меня в кармане запиликал мобильный.

— Да, Эмбер.

— Кэсси, что происходит? Мы собирались пообедать. Мэт позвонил, сказал, ты уезжаешь. Что за дела? Куда тебя опять понесло? — затараторила она.

— Все нормально. Эм. Никуда я не уезжаю, — проговорила я, отметив, что лицо Алана засияло, а его рот растянулся в широкой улыбке.

— Но Мэт сказал…

— Твой муж сейчас очень занят. Он облизывает стекло, поэтому не может позвонить и опровергнуть свою трепотню. Я сейчас приеду. Ты уже у Бена?

— Ага. Жду тебя и подробности кипеша.

Эм отключилась, а я приготовилась к разбору полетов.

— Мне нужно… — начала я, но опять была нагло перебита очередным звонком. — Да, Джин.

— Форман, клянусь, я убью тебя! И Картера твоего! Он свалил из дома? Ты уезжаешь к маме? — орала она так, что даже Алан услышал.

— Трепливые телки, — буркнул он себе под нос, выдирая у меня из рук телефон.

Я уже раскрыла рот, приготовившись защищать своих подруг.

— Я об этих, — кивнул Алан в сторону участка, где в окне все еще продолжалось плейбой-шоу. — Джинджер, никто никуда не едет. Не вопи. Я сейчас доставлю Кэсси в бар.

Он даже не стал слушать ее ответ — просто отключился.

Я послушно позволила отвести себя на другую сторону машины, к пассажирскому месту.

— Тебе разве не нужно работать?

— Тебя это совсем недавно совершенно не заботило, — подмигнул мне Алан, заводя мотор.

— Меня вообще ничего не заботит, когда ты меня доводишь до ручки, — я насупилась, сложив руки на груди.

— Знаешь, малыш, когда ты бесишься, я разрываюсь между страхом описаться и кончить от твоего грозного вида, — хихикнул он, наклоняясь, чтобы сорвать быстрый чмок с моих надутых губ.

— Я это запомню, сладкий.

Алан отвез меня до бара и сдал девочкам. Взяв с Эмбер обещание доставить меня домой после обеда, уехал в участок. На ауди. Видите ли, я сейчас слишком взбудоражена, и он не хочет рисковать, позволив мне сесть за руль в таком состоянии. Его извинил только долгий глубокий поцелуй и обещание быть дома к ужину.

Вот так. Все просто. Так просто после трех слов.

Я люблю тебя.

И все встало на свои места.

Хотя… Кажется, после ужина придется поговорить. Меня совершенно не устраивает его самобичевание и потуги к бегству из-за дурацких, еле заметных синяков, которые, кстати, даже не болели. Засосы вообще не в счет. Я была готова гордо ходить с глубоким декольте, выставляя их, как медали, которыми меня наградил любимый шеф Картер.

— Ну и как это все понимать, Форман? — сразу же накинулась на меня Рид.

— Да! — поддержала ее мелкая Коннели. — Выкладывай все, и с подробностями.

— Долгая история, — скривилась я, но уже знала, что все равно вытрясут душу.

— Джинджер, ты торопишься? Я — нет.

— У меня вообще сегодня выходной. Эм.

Я вздохнула и приготовилась к долгому разговору.

Алан

Я нервно мялся у двери, сжимая ручку сумки в потной ладони. С одной стороны, я так хотел ворваться в дом, в мой дом: схватить Кэсси, мою Кэсси, в охапку, закружить по комнате. Но с другой… я знал, что между нами остались недомолвки. Синяки на ее теле, мое бегство, наш весьма странный статус: мы любим друг друга, она беременна, и мы не женаты. Нет, сегодня вечером нужно решить, что со всем этим делать. Я чувствовал, что мы опять разойдемся во мнениях. А так не хотелось ругаться. Хотелось прижать ее к себе и не отпускать.

Вдыхать ее запах, гладить шелковистые волосы, целовать мягкую кожу, говорить, как сильно я ее люблю, и слышать в ответ, что это взаимно.

Какого черта. Картер! Просто толкни долбаную дверь. И я толкнул.

— Любимая, я дома, — крикнул я, втягивая носом запах мяса по-французски.

Капец, я голодный. Со всеми этими разборками даже сэндвич не успел перехватить.

— Алан, — взвизгнула Кэсси, выпорхнув из кухни.

Моя челюсть и сумка одновременно упали на пол, и внезапно я ощутил иной род голода. Эта засранка была одета в расшитую шелком тончайшую тунику.

Причем вышивка украшала только ту часть, что была выше пояса. Подол этой развратной тряпки был просто-напросто прозрачным.

Кэсси скользнула ко мне в объятья, обхватив своими руками мою шею. Ну что я еще мог? Только впиться в ее губы своим ртом. Я такой безвольный мудак рядом с ней. Ужас, но мне нравится.

Я провел ладонями по гладкому шелку, увлекаясь ее сладкими губами. Кэсси запрокинула голову, и мой рот тут же переместился на ее шею и дальше — на плечи. Я отодвинул ткань, открывая доступ к ее коже, и… Засос… прямо на плече. Малиновая отметка на сливочной коже. Я тут же отстранился.