Домашний быт русских цариц в XVI и XVII столетиях

Но если такой смысл могла иметь женитьба самого государя, или его наследника и вообще государевых сыновей, то в отношении замужества дочерей дело получало совершенно обратный смысл. Государь, вступая в брак с невестою, избранною всенародно, из всей служилой среды, не мог тем унизить своего царственного достоинства, напротив он возвышал сбою личность придавая ей общенародное значение ибо кто же, кроме государя, имел право всенародно избирать себе невесту. Но выдавая дочь за кого либо из подданных хотя бы и самых вельможных и знатных, он возвышал тем личность этого подданного до несоответственного ей государского достоинства, и вместе с тем унижал собственный царственный род до значения своего слуги. Все это сильно противоречило здравому государственному смыслу, которым всегда отличались московские в. князья и вот почему для государевых дочерей брачное состояние потом совсем закрылось: они были принесены в жертву государственной необходимости. В XVII ст. Котошихин следующим образом объяснял этот печальный исход государственной предосторожности:

Сестры царские или и дочери, царевны, имея свои особые покои розные, живут, как пустынницы, «мало зряху людей и их люди; но всегда в молитве и в посте пребываху и лица свои слезами омываху, понеже удовольство имеяй царственное, не имеяй бо себе удовольства такого, как от Всемогущого Бога вдано человеком совокуплятися и плод творити. А государства своего за князей и за бояр замуж выдавати их не повелось, потому что князи и бояре их есть холопи и в челобитье своем пишутся холопьми. И то поставлено в вечный позор, ежели за раба выдать госпожу. А иных государств за королевичей и за князей давати не повелось, для того, что не одной веры и веры своей оставить не хотят, то ставят своей вере в поругание. Да и для того, что иных государств языка и политики не знают, и от тогоб им было в стыд».

Мы упомянули, что в. к. Василью Ивановичу невеста была избрана из 1500 девиц. Так свидетельствует современник Василия, Герберштейн. «С общего совета, говорит он, были собраны в одно место дочери бояр, числом 1500, для того, чтобы князь выбрал из них супругу по желанию». Он объясняет также, что такой, общенародный, выбор невесты сделан был по совету великокняжеекого казначея, грека Юрья Малого (Траханиота), который был самым приближенным лицом у в. князя и надеялся будтобы, что Василий возмет себе в супруги его дочь. Но хитрые замыслы неудались и в. князь избрал в невесты Соломаниду Сабурову, дочь незначительного дворянина Юрья Конст. Сабурова. Все это могло быть так, как рассказывает Герберштейн о происках придворного грека. Но недолжно думать, что установление всенародного избрания государевой невесты произошло именно из этого частного, случайного обстоятельства, каким представляется замысел государева казначея. Оно, как мы говорили, явилось делом государственной необходимости и должно было, на общем совете, утвердиться какими либо, тоже государственными примерами. Только подобные примеры и могли действовать наиболее убедительно на государеву думу, как и на самого государя. Грек Юрий, без сомнения очень хорошо помнивший византийскую старину, выставил, по всему вероятию, готовый и вполне достойный образец для подражания Московскому государю, это — древний обычай византийской империи, где для молодых императоров точно также невесты избирались со всей земли. Точно так, напр., императрица Ирина выбрала невесту для своего сына Константина, с которым она царствовала вместе. Подробный рассказ об этом событии находим в старинном житии св. Филарета Милостивого [93], которое вообще очень любопытно и в археологическом отношении по изображению византийского быта в конце VIII столетия. Многие черты этого быта носят в себе вполне родственное сходство с нашим бытом XVI и XVII ст., и тем показывают, что они некогда служили образцами для нашей культуры. Вот что повествует это житие об избрании царской невесты.