Домашний компьютер 6 2006(120) г.

После побега из тюрьмы при помощи террористической организации, подпольной революционной борьбы с «американскими империалистическими свиньями», ареста в Швейцарии по личному запросу генерального прокурора США, освобождения из второго заключения путем предательства всех своих бывших сподвижников и соратников и других не менее увлекательных событий Лири стал эдаким пророком новой идеологии, фигурой скорее символической – он писал книги и статьи о психологии, революциях, политике, измененных состояниях сознания и тому подобном. Так продолжалось до тех пор, пока он не приобщился к кибердвижению и стал не только его активным апологетом, но и – опять! – идейным вдохновителем новой революции. Он вновь провозглашал наступление новой эпохи: на смену хиппи, кислоте и травке пришли хакеры, компьютеры и киберпространство, в котором, разумеется, была возможна полная независимость от существующей тоталитарной системы, свобода от всевидящего ока Большого Брата и т. д. Роль доктора Лири в становлении хакерской 73 идеологии трудно переоценить, но следует признать, что время показало правоту тех скептиков и пессимистов – если честно, то следует их называть скорее реалистами, – которые утверждали еще тридцать лет назад, что как только в киберпространство придут большие деньги и серьезные организации, вся провозглашенная свобода закончится – по крайней мере, до некоторой степени. Так оно и случилось.

Свобода или безопасность?

Любое государство хочет следить за своими гражданами и контролировать их настолько, насколько это вообще возможно, для чего и существуют соответствующие спецслужбы. Можно негодовать по этому поводу, можно протестовать, но это факт – каждое правительство желает максимально ограничить свободу подданных для укрепления и сохранения своей власти, а последние в свою очередь жаждут ограничить эти желания (например, путем создания правозащитных организаций). Эта борьба продолжается всегда и на всех уровнях и неудивительно, что когда киберпространство, что бы мы ни подразумевали под этим размытым термином, приобрело достаточную популярность для того, чтобы в нем накопилась некая критическая масса пользователей, спецслужбы разных стран обратили на него свое пристальное внимание.

Интернет в нынешнем виде существует уже довольно давно – фактически, больше десяти лет. Как видно, этого срока недостаточно, чтобы некоторые политики даже наиболее продвинутых в технологическом плане государств осознали тот факт, что традиционные методы контроля в киберпространстве не действуют. Нельзя без улыбки читать предложения некоторых наших депутатов или законопроекты администрации Буша (это, поверьте, нечто!), из которых видна чудовищная каша, царящая в головах законодателей, и их же фантастическая необразованность в вопросах, которые они пытаются регулировать (судя по отдельным шедеврам, многие из них представляют себе Интернет в виде эдакого нефтепровода, который можно при желании перекрыть). Тем не менее, не надо полагать, что раз министерский чиновник – необразованный болван, то и подвластные ему спецслужбы отличаются некомпетентностью – практически всегда это не так. И когда партия говорит: «Надо!», в смысле, принимается закон об ограничении, цензуре или мониторинге, комсомол неизменно отвечает: «Сделаем!», то есть соответствующие профессионалы начинают работать. И не надо думать, что технически подкованные, образованные и умелые специалисты не носят погоны – еще как носят.

С другой стороны, у нас в стране наблюдается внушающая некоторую надежду тенденция: депутаты далеко не всегда разбираются в том предмете, которым рвутся управлять, но при этом те, кому по должности положено разбираться в вопросе, вполне адекватны. Так, например, заместитель министра информационных технологий и связи РФ Дмитрий Милованцев, комментируя «Закон о связи 2004 года», сказал, что «регулировать среду распространения из-за того, что она распространяет то, что в нее вводят участники информационного обмена, просто некорректно и неэффективно». Аналогично высказался прошлой осенью и руководитель Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям Михаил Сеславинский.