Домашний компьютер №8 (122) 2006

Итак, уже несколько лет я снимал исключительно полузеркальными Olympus’ами. Полузеркальными, то есть имеющими вместо прыгающего зеркала и матовой поверхности для фокусировки некую управляемую световую систему, отправляющую картинку и в глаз фотографа, и на матрицу без всяких механических перемещений. (Звук же прыгающего зеркала у Olympus’ов записан в память в виде аудиофайла и при желании может вызываться при каждом нажатии на спусковую кнопку.) Такая система имеет свои недостатки – вроде затрудненности автоматической фокусировки и фактической невозможности ручной, принципиального отсутствия репетира диафрагмы, когда вы не можете на глаз оценить глубину резкости будущего снимка, – но и свои достоинства: например, безударность (а прыжок зеркала порой может вызвать «шевеленку») спуска или возможность выдавать снимаемый кадр на поворотный дисплей, что позволяет производить съемку из самых замысловатых положений. Кстати, в своих новых, подлинных зеркалках Olympus пошел по пути соединения обоих плюсов, для чего и (сам еще в руках не держал) встроил в последнюю модель добавочную матрицу – исключительно для возможности визирования и по дисплею.

Olympus стал моим главным выбором по ряду причин: еще до прихода эпохи «цифры» в пленочные аппараты я выбрал себе не Nikon и не Canon, а именно Olympus с несменным объективом – в первую очередь потому, что хорошо знал себя и предполагал, что, возьми я «тушку», дальше, до окончания жизни, буду работать исключительно на новые «стекла»: слишком много соблазнов. То – исключительная дальнобойность, то – исключительная светосила, то – хочется специальное macro, чтобы крохотная почтовая марка целиком заняла кадр, то – рыбий глаз, чтобы раз в году сделать суперэффектный снимок. А тут – единственный и довольно хороший, светосильный объектив с четырехкратным зуммированием, да три-четыре оптические насадки, превращающие его и в телевик, и в широкоугольник, а то и в макрообъектив. Даже и захочешь соблазниться, – да уж и нечем. А к моменту, когда «цифра» пошла, Olympus оказался первой фирмой, начавшей производить и поставлять на рынок по сравнительно вообразимым ценам те самые полузеркалки: сперва – мегапиксельную, потом – полутора, потом – двухсполовиной (кстати, очень была удачная модель!) и, наконец, четырех– и пятимегапиксельные E10 и E20. К моменту выпуска этих самых полузеркалок, подлинные цифровые зеркалки стоили совершенно неимоверно: от десяти тысяч долларов и выше, так что, в сущности, при желании видеть мир не на дисплейчике, а все же сквозь объектив – реальной альтернативы Olympus’у и не было.

Чуть позже, как раз где-то между выпусками 2500-го и E10-го Olympus’ов (1999 год), альтернатива начала просматриваться: Nikon выложил 2,74-мегапиксельный D1, Canon – трехмегапиксельный EOS D30. И тот, и другой аппараты стоили все равно весьма дорого, вокруг трех тысяч долларов; и тем, и другим мне удалось поснимать: D1 в Японии, D30 – в Париже. Canon мне понравился (ну, скажем, – пришелся по руке) больше из-за удивительной простоты и понятности управления, но, в общем, несмотря на разницу типа матрицы (CCD у Nikon, CMOS – у Canon), если откинуть вкусовые пристрастия, – это были камеры одного «веса» и одних возможностей, заметно превышающие возможности полузеркальных Olympus’ов. Однако, учитывая необходимость покупки объективов и то, что на жизнь я зарабатываю все-таки не фотографией, так что деньги в первые полгода, а скорее всего и никогда, не «отобьются», – все равно было дорого!