Домашний Марс: Сборник рассказов и креативов

– Да скоро, скоро! Ходи, давай… да не сюда! Я так слона твоего срублю!

– Ну, руби…

– Точно?

– Ага. Подумаешь, слон! – девочка, подперев ладошками лицо, равнодушно смотрела на шахматную доску.

– Неа, не буду рубить, – улыбнулся Максим, двинув вперёд крайнюю пешку, – живи пока… слон.

– А тебе папа что подарит?

– Не папа, а Дед Мороз.

– А папа его прямо сюда пустит? – Олечка даже замерла, забыв, куда хотела поставить ферзя. – Чужих же нельзя пускать. А Дед Мороз – чужой.

– Опять ты глупости говоришь! Какой же он чужой, Дед Мороз? Он хороший. И добрый. Только у него очень много дел, чтобы сюда заходить. Он снаружи папу встретит и отдаст ему наши подарки.

– А откуда Дед Мороз знает, что нам надо? Вдруг подарит какую-нибудь ерунду? Свитер там… или кирпич.

– Ну, ты скажешь тоже! Кирпич! – развеселился Макс. – Папа скажет, что нам надо, а Дед Мороз уж наколдует! Он же добрый. Не болтай, ходи!

Оля поставила, наконец, ферзя на другой край доски.

– Шах тебе.

– Ой. – Брат увёл короля на безопасное поле рядом с конём. – Соображаешь ведь.

Девочка показала язык и сказала:

– А мне Дед Мороз подарит книжку со сказками и эти… как его… аберкосы, вот!

– Абрикосы, – поправил Максим. – Не-а, не бывает абрикосов. Их даже Дед Мороз не наколдует.

– Бывают! Я в книжке видела!

– Так то в книжке, –засмеялся Макс. – Большая уже, семь лет, а в сказки веришь. Как дурочка.

– Я не дурочка! – возмутилась Оля. – Папа сам сказал, что принесёт. Специальные абер… абрикосы-в-железной-банке!

– Ну, раз сказал, то, наверно, можно такое наколдовать… Всё равно дурацкий подарок какой-то…

– А тебе что подарят?

– Не скажу, – буркнул мальчик.

– Ну, скажи! Я же тебе сказала!

– Ага, щас!

– Я тогда играть не буду!

– Ладно, ты чего! Я себе железную дорогу заказал с паровозом. На батарейках.

– Вот у тебя точно подарок дурацкий!

– Почему? – обиделся Максим.

– А батарейки сядут, и будешь, как дурак сидеть, хи-хи…

– Много ты понимаешь! – Он всё же срубил слона. – Там и без батареек, наверно, играть можно!

– Аааай-ааай! – Оля с ногами вскочила на стул.

– Ты чего? – испугался брат.

– Там Кака! Кака! – завизжала сестра.

– Где???

– Вон! У шкафа! По ковру ползёт!!!

Теперь увидел и Максим. Небольшая, узкая, с карандаш, кака внаглую ползла по комнате. Без страха. Изучала тонкими жгутиками непривычный для неё ворс ковра. Людей должно быть не видела раньше.

– Тише, не ори! – он схватил со стола отцовскую монтажку и сполз со стула.

Похожее на многоножку создание угрожающе приподнялось над полом. Защелкали маленькие жвала. Но тонкое шипение оборвалось влажным шлепком.

–Всё? – Оля не спешила слезать со стула.

– Ага. – Монтажкой отворив печную заслонку, парень бросил в угли останки твари. Вряд ли она была съедобна.

– Я боюсь… – захныкала девочка. – Откудова она вылезла? Ну, где папа… когда он придет?

– Не знаю, – сразу на все ответил брат. – Надо пойти и все проверить. Весь подвал. Вдруг, здесь гнездо у них?

– Не пойду! Мне страшно!

– Ну и сиди одна тут! А я пойду!

– Нет! Я… с тобой.

– На тогда… держи! – Максимка влез на стул, с него на печку, откуда на цыпочках дотянулся до висевшего в тепле отцовского фонаря. – Будешь светить.

ххх

Праздником и не пахло.

Сказать по правде, Артём не мог сказать с уверенностью, который сейчас месяц. Всего два дня как приморозило и повалил снег, поэтому логика подсказывала, что на дворе ноябрь. Ну, или самое начало декабря. И в то же время невидимый внутренний счетчик утверждал – уже давно январь, а возможно, и самый что ни на есть февраль.

С климатом ведь просто беда…

До работы с утра Артём часто ездил на древнем немецком «MANе». В нём работали печки, можно было посидеть на удобных сидениях и подремать под ненавязчивую музыку. Возвращался обычно на другом – на холодном скрипучем «Икарусе». Мог ли он знать тогда, что этот неудобный сарай на колёсах будет служить естественным укрытием в каждой вылазке за пропитанием? Стоя поперек улицы с выгоревшими внутренностями, «Икарус» исполнял роль условной баррикады. Его кабина и задняя часть были изуродованы, будто раздавлены гигантскими лапами. Впрочем, возможно, что так оно и было.

Артём любил прятаться под его ржавым брюхом.

Чтобы пробраться к центру города с его складами и магазинами, нужно преодолеть эту неширокую улочку, потом нырнуть в руины автомобильного центра. Там удобно, вдоль стеночки… и машины навалены… коридор такой.

Никто на спину не прыгнет. А дальше поспокойней.

Трамвайное депо, выжженный частный сектор и сразу за ним будто почерневшие корявые зубья, спальный район, девятиэтажки.

Он лежал уже битый час.

Как назло по улице не пробегала ни одна тварь. Дело в том, что толстый синий язык, который имел обыкновение выныривать из того узкого проулка между трехэтажками с потрескавшимися фасадами, хватал все подряд, что двигалось по улице, и бывало спокойно шарил в окнах через дорогу. Урвав добычу, на несколько часов исчезал, переваривая жертву.

Можно было спокойно идти.