Домбайский вальс

И вскоре был горячий обед: на первое щи из квашеной капусты с салом, на второе пшённая каша (чуть подгоревшая, с дымком), на третье – крепкий чай, отдающий берёзовым веником. Но главное – всё обжигающе горячее. Ели все тут же, рядом с полевой кухней, на морозе. И лыбились, счастливые. Василёк достал свои миски, ложки, кружки. Шеф напялил на шапку белый колпак, поверх тулупа натянул видавший виды передник и артистически выворачивал из уполовника на длинной ручке в подставляемые миски щи, шлёпал кашу и приговаривал:

– Следующий! Добавки не ограничиваются.

Одним словом, проблема с горячим питанием была закрыта. Оставалось дело за малым: запустить оба новых дизеля, один из которых уже стоял, покосившись, на трёх анкерных болтах, но никак не хотел налезать на четвёртый. Однако уже стемнело. Иван Краснобрыжий, обтирая замасленные руки ветошью, приказал отложить работу до следующего утра.

Прошла ещё одна холодная ночёвка. Вахты продолжали поддерживать огонь костров на теплотрассе. Добровольцы грелись у этих костров, подставляя ладони, и напевали вполголоса для бодрости песню Булата Окуджавы:

            Как вожделенно жаждет век

            Нащупать брешь у нас в цепочке.

            Возьмёмся за руки, друзья,

            Возьмёмся за руки, друзья,

            Чтоб не пропасть поодиночке…

Прогрев почвы выявил пэ–образный контур компенсаторной ниши. Любопытные добровольцы спросили у Шувалова:

– Это зачем такая загогулина?

– Трубы стальные, – отвечал Шувалов, польщённый. – Коэффициент линейного расширения железа равен десяти и трём десятым на десять в минус шестой степени. Для компенсации удлинения или, соответственно, укорочения, в зависимости от температуры, на трубопроводах делают загибы буквой «п». Иначе трубы могут лопнуть.

– А, – сказали любопытные, – ни хрена себе. – И запели новую песню. Теперь Владимира Высоцкого:

                  Если друг оказался вдруг

                  И не друг и не враг, а – так…

                  Если сразу не разберёшь,

                  Плох он или хорош;

                  Парня в горы тяни – рискни,

                  Не бросай одного его,

                  Пусть он в связке с тобой в одной –

                  Там поймёшь, кто такой.

Отряд спасателей, во главе с инструктором горнолыжного спорта, сонным белозубым красавчиком, с ореховыми глазами, Зинуром Асфендиаровым, выполнив свою часть помощи турбазе «Солнечная Долина», вернулся в альплагерь «Красная Звезда» на заслуженный отдых. Девушки из дровяного отряды загрустили и отправились греться к кострам теплотрассы.

Иван Краснобрыжий велел приподнять станину дизельного генератора бревенчатыми слегами, чтобы легче было подобраться к непослушному анкерному болту. Погрел его бережно паяльной лампой, потом обмотал ветошью, чтобы не попортить резьбу, насадил обрезок трубы, универсальный русский ключ, и стал тихонько ударами кувалды по трубе пытаться этот болт отогнуть. После нескольких попыток, дело увенчалось успехом. Не зря говорят, дело мастера боится. Второй дизель понял, что упираться и капризничать не имеет смысла, и сел на место без приключений. Уже можно было ещё раз протереть резьбы, смазать их литолом и наворачивать гайки. В конце каждую подтянуть. Да не сразу до отказа, а постепенно, переходя от одной к другой крест-накрест, чтобы не было перекоса. Иван рукой знал, когда заворачивать гайку уже хватит. Иногда, когда чувствовал, что перебрал, приходилось чуточку ослабить. Он отложил большой гаечный ключ в сторонку, не бросил его, а отложил. Теперь надо было, взяв отвёртку, соединить медные кабели через соединительные муфты, прижав в них оголённые концы винтами. Соединять надо было тоже не как попало, а плюс к плюсу, минус к минусу. Это уж электрическая азбука. Когда всё было готово, Иван залил через лейку в горловины обоих движков дизельное топливо, или, выражаясь проще, соляровое масло, а ещё проще – солярку. Цвет у неё прозрачно-жёлтый, какой-то солнечный, словно подсолнечное масло. Немного пролил, не без этого. Обтёр пролитое. Заодно и все остальные части, и даже кожухи, хотя в этом особой нужды не было. Просто от мастеровой ласковости. Залил в систему охлаждения антифриз. Попробовал, как ходит заводная ручка.

Тем временем, Лёха Липатов, закончив резку бочек, кормил дровами печку-буржуйку, с помощью которой они с Тоськой грелись в своей каморке. Он отворил настежь дверь из каморки, чтобы горячий воздух согревал дизельную, доводя её до нужных градусов.

– Надо прогреть помещение, – сказал Иван. – Иначе на таком морозе хрен моржовый заведёшь.