Домен

– Что? Что? Что такое, ваша милость? – так же тихонько зачастил Зурим.

– Вы разве не слышите? – удивленно зашептал я.

– Нет, – также перейдя на шепот, ответила женщина.

Было видно, как ей становится не по себе от резкой смены тональности разговора. Наверное, уже понавыдумывала страстей всяких.

– Тишина какая-а-а. Благостная. – Сказав это, я прошел к лавке у стены, уселся и вытянул ноги.

Парочка еще постояла некоторое время, уставившись в мою сторону, а потом до них дошло, что их разыграли.

– Тьфу, – в сердцах сплюнула Долора. – Ваша милость! Разве ж можно так пугать. У меня чуть разрыв пердячной мышцы не случился.

– Зачем же так выражаться, – уже нормальным голосом укорил. – Благородные дамы такое себе не позволяют.

– Да я ж не благородная. Не уродилась… Или вы опять шутить изволите?

– Ничуть. Благородство не передается по наследству, – поспешил заверить, пока женщина не обиделась. Женщины, они такие… скажешь, что некрасивая, – оскорбится, а скажешь, что красивая, – опять то же самое. Подумает, будто мужчина недоговаривает, обманывает или издевается. Знаем. Проходили. – В наследство достается лишь титул и богатство. И то не всегда. В мире полно дворян, которых даже последний тугодум благородным не назовет. Тот же барон Жорэс Маргрон и его сыновья… Одно название – аристократы. На самом деле Маргроны самые низменные торгаши, эгоисты и разбойники. Подавляющее большинство благородных кичатся своим происхождением, что очень глупо. Ведь не они завоевали титул своими праведными поступками, а их далекие предки. Вот, например, мой род… Достаточно древен, однако и первый барон Ласкон когда-то был простым крестьянином и солдатом. Он не испугался сложной дороги к возвышению, и его усилия заметили боги и вознаградили за заслуги. Так что помните… Каждый воспитывает благородство в себе сам. Оно – часть состояния души, даденное каждому от рождения. Не зря же благородный, великодушный и святой – слова сходного смыслового значения. Нужно найти в себе этот божественный дар и не дать ему погаснуть. Для меня главное помнить об этом всегда: помогать страждущим и заботиться о людях, которые доверили мне собственную судьбу. В этом случае, умирая в старости или на поле брани, могу быть уверенным, что жизнь прожита не зря. А крестьянином ты родился или будущим императором, дело десятое.

О как завернул. Аж самого проняло. И в какой только части моего головного мозга такие мысли родились? На меня прежнего это совсем не похоже. Вон и народ уставился, словно на мессию, только что вышедшего из пучины морской. У Зурима челюсть ноги придавила, и Долора стоит – глаза стеклянные, будто проповедь гипнотизера-проповедника слушает.

– Я тут… эта… отварчика лиственного заварю. С утра самое то будет, – ожила хозяйка. – И… Зурим…

– Чего?

– Боги с ним, с кувшином. Пойди лучше воды принеси.

– Отвар – это хорошо. Попьем, заодно и расскажете, куда все подевались, – снова вспомнив об остальных, начал не на шутку переживать. Если Бран по характеру кот, который гуляет сам по себе, то дружинникам подобное поведение совершенно не свойственно. Как бы не случилось чего.

Десятник Фиш

Десятник корил себя, проверяя, гладко ли выходит меч из ножен. Не иначе близор дернул его согласиться на эту авантюру, не поинтересовавшись заранее подробностями. Когда затемно, после очередного отсутствия, в доме появился Хитрец с новостью, что нашел заказчика нападения на «Золотой Белиш» и тут же предложил отомстить незамедлительно, эта идея показалась вполне здравой. Негоже ведь оставлять покушение на господина и его людей безнаказанным? Но теперь, перед предстоящей схваткой, все виделось в ином свете: отлучились всем скопом без согласия барона – раз; если кто-нибудь погибнет или, не дай боги, вся команда, то основная цель похода окажется под угрозой – два; и что хуже всего… молодой господин останется без защиты и тоже может погибнуть – три.

– Фиш, не суетись, – рядом, словно по волшебству, появился Бран, – все под контролем. В сторожевое заклинание я вплел свою обманку. Теперь управляющий силовыми контурами кристалл нипочем не распознает в нас чужих и не подаст сигнал тревоги дежурному магу.

– Ох, чует мое сердце, добром все не закончится, – высказал опасение десятник, разглядывая двухэтажный особняк, в который вот-вот предстоит вломиться. – И вообще, на кого это мы собираемся напасть, что в охране имеются даже дежурные маги и кристаллы со всякими заклятиями, а? Может, ну его?.. Завершим свои дела по-быстрому и рванем домой. Зачем рисковать попусту?

– Затем, мой друг, что нас никто из города не выпустит.

– Чего так?

– Гильдия воров прознала о грузе и также знает, кто я и каковы мои силы колдовские.

– Так это штаб гильдии?! – ужаснулся Фиш. – Так нам после всего того, что удумали, точно ноги с руками поотрывают! Ты чем мыслил, притянув нас сюда?!

– Чем-чем… Головой. Вот как думаешь… Отчего они решились напасть днем?

– Да почем я ведаю?

– Все потому, что городом правит не барон Белиш, а гильдия. А ей, с недавних пор, руководит наш знакомый – Безух. Сечешь, десятник?

– Откуда знаешь?