Домик номер шестнадцать

  И они действительно отправились в свадебное путешествие, сделали безумные фотографии под водой, Альбина нацепила небольшую фату на голову, чем привела в чистейший восторг девочек. Объедались экзотическими фруктами, купались, наслаждались добрым солнцем посредине зимы. Михаил был по-мальчишески счастлив в эти десять дней. Его даже не смущала сомнительная брачная ночь, проведённая в постели не только с молодой женой, но и детьми. Те уснули, объевшись мороженым, их не стали будить. Ночей в их с Альбиной Розенберг жизни будет ещё много, а вот счастливые детские мгновения - драгоценности, с которыми выходит человек во взрослую жизнь.

  А ночи… ночи молодожёны наверстали, отправившись в Новую Зеландию, Альбина сопровождала Михаила в качестве переводчика и помощницы. Джен же времени  не теряла и следом за больничным ушла в декретный отпуск.

  Ольгу Алексеевну Михаил уволил. Альбина никогда не просила об этом, хотя иначе как «грымза» ту не величала. Однажды, зайдя в приёмную, Михаил понял, что Ольга - нечто чужеродное в его жизни. Ей не стало места. Напоминание о прошлом, о том, о чём Михаил не хотел думать, о людях, которых не хотел видеть в своей жизни никогда. Как клякса от чернил на глянцевой поверхности стола, перекатывается, не оставляя следов, и просит только об одном - удалении.

  Ольга восприняла решение Михаила спокойно, доработала положенное время и передала дела новому помощнику. Выпускнице университета. Молоденькой и миловидной девушке. Альбина сама отобрала кандидатуру, Миша не спорил, тем более Марина оказалась смекалистой, исполнительной и пунктуальной. Сама же Ольга перебралась в Российский филиал Гервица и, как понимал Михаил, в его постель. Что не удивительно, Гервиц давно положил на неё глаз, наличие у него семьи не смущало его, а Ольгу тем более. Она никогда не стремилась к браку, оставляя дурное настроение и грязное бельё своих мужчин их жёнам, предпочитая думать, что «любовница от слова «любовь»». Вероятно, не так уж она и ошибалась.

  Софа… о ней Михаил не вспоминал, а если и думал, то мерзковатый холодок пробегал по спине, а к горлу подкатывала тошнота. Брезгливость вкупе с холодным отвращением - вот и все чувства, вызываемые в нём женщиной, которую он некогда уважал, с которой делил постель. Когда-нибудь, Михаил был в этом убеждён, ничего, кроме равнодушия, он не будет испытывать к Софии Лурье, когда-нибудь, но не сейчас.

  Сейчас он изолировал своих детей от неё. Более того, приложил усилия, чтобы это существо, ошибочно считающееся женщиной, держалось подальше от Розенбергов, особенно от семьи Матвея и Идиды Яковлевны. Страшно представить, что было бы с бабулечкой, узнай она о чувствах и намерениях Софы. Идида Яковлевна всегданаходила в людях достоинства, Софа не была исключением. Матвею же попросту не нужна эта грязь.

  Всё оказалось проще, чем мог представить Михаил.

  Софа сама, по собственной воле, исчезла из жизни Михаила и детей. Она была одержима Матвеем Розенбергом, но ещё больше она была одержима своей работой. Именно карьера была истинной страстью Софии. История о том, как цинично она бросила детей, в особенности часть про сына, находящегося на излечении в больнице, в жутких условиях, в чудовищной России, не оказывая впоследствии ни моральной, ни материальной поддержки, могла сильно подпортить реноме Софии Лурье и сказаться на её карьере. Попросту – уничтожить.

  Стоило лишь подать блюдо горячим, с впечатляющими, жареными подробностями. Материалы для СМИ были готовы, преподнесены с особой циничностью, даже жестокостью, не оставляя Софе мизерного шанса на оправдание. Она не слишком долго думала, подписывая документы и соглашения. Этой же зимой она перевезла престарелую мать к себе, сказав, что в Россию не вернётся никогда.

  А мелкие… мелкие словно не заметили исчезновения матери. У них была большая, дружная семья, Феофан, Луиджиана Бриджида, новенький аквариум и план, как завести ещё одного кота, вернее – кошку, «воооот такую малюююююсенькую», по утверждению Олеси. Всего лишь породы мейн-кун, которая будет им «рожать котяточек», - это уже был план Светика. Даниил же мечтал о змее, в крайнем случае – игуане, а Михаил…

  Михаил твёрдо знал, что в их доме хватит места всем. И кошкам, и ящерицам, и детям, сколько бы их ни было.

Глава 24. Михаил

  Михаил вышел из аэропорта и тут же вызвал такси. О своём прилёте он не предупреждал, так что трансфер с базы ему не полагался. Таксист не отказал себе, на глазок оценивая платёжеспособность клиента, а Михаил не стал спорить. Пустое. Он две тысячи лет не видел свою семью, детей и, главное, жену. Сказать, что он скучал - ничего не сказать, сходил с ума - тоже не точно передаст суть. Тосковал. Лишался рассудка. Становился одержимым. Ночами не мог думать ни о чём и ни о ком другом…

  Вместо того чтобы спокойно прилететь в родной город, озадачить работой помощницу, он сдал билеты в Шереметьево и рванул на базу на ближайшем рейсе, эконом-классом, других билетов не было.