Домик разбившихся грёз

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я люблю его просто так. Мне не нужны дорогие подарки и свидания в этих фешенебельных местечках, я просто хочу, чтобы он всегда был рядом, потому что я полностью, абсолютно от и до увязла в своих чувствах к этому мужчине!

И это то самое, что я никогда не скажу ему в первую очередь. Люблю, да. Даже несмотря на то, что он такой упёртый и совершенно не желает считаться с моим мнением.

Но раз мне удалось отвоевать несколько дней в неделю, вероятно, со временем, я отвоюю и возможность не получать все эти подношения? Сам Алекс не видит в своих подарках никакого оскорбления и искренне недоумевает, почему я негодую.

Не-го-до-ва-ла. Теперь нет. Теперь принимаю. Скрепя сердце. Скрипя зубами. Принимаю за право четыре дня в неделю выбирать маршрут прогулок и покупать еду навынос в недорогих, но классных уличных кафе.

Мужчина, смеясь, называет это компромиссом. Но почему тогда мне кажется, что он снова меня переиграл?

— Яйца по-шотландски или рулет из мяса с рёбрышек? — торопит меня Алекс.

— Рулет. На двоих. — предлагаю я, и он усмехается.

— Что, малышка-воришка, решила в этот раз не клянчить у меня еду?

— Это было один раз, Алекс, — игриво надуваю губы, и он тут же меня целует. — Там, на Пикадилли, они совершенно не умеют готовить бургеры с жареной рыбой! Твой классический оказался вкуснее. И я правда хочу рулет, но целый не осилю, ты же знаешь.

— Знаю, — кивает он, — уж больно ты у меня маленькая, Алечка!

Пока мы ищем свободное место, чтобы спокойно разделить наш ужин, мы уходим дальше по Уайткросс-стрит, в парк Форчун-стрит, и обсуждаем посещённую выставку молодых художников современного искусства в художественном центре Барбикан.

— Я не такой большой ценитель живописи, но многие произведения на выставке больше напоминали бездумные мазки валиком, которые случайно натворил кроха-несмышлёныш, — смеюсь я.

— Тебе не нравятся современные техники? А как же картина с сердцем?

— Чересчур реалистично, Алекс! Ещё и названьице: «Настоящая любовь»! Брр, вырванное наживую сердце с ошмётками мяса и хлещущей кровью… И они называют это искусством?

— А мне понравилось, — не соглашается мужчина. — Похоже на правду.

Он переводит тему, резко обрывая наш разговор. Между нами сквозит какая-то недосказанность. Я так остро чувствую сменившееся настроение своего мужчины, что невольно напрягаюсь.

— Что случилось, Алекс?

— Ты уже придумала, чем мы будем заниматься завтра?

— Я хотела пригласить тебя в кино и опробовать кафе, которое мы заприметили на той неделе на Финсбёри-сквер.

— Давай отложим на другой день, хорошо? Я знаю, что завтра твой вечер, но для меня очень важно, чтобы ты уступила мне этот день, малышка.

— Хорошо, — с опаской соглашаюсь я, теряясь в догадках.

15. Аля

С сомнением смотрю на открывшуюся перед глазами картину.

— Боишься? — Алекс тихо подкрадывается со спины, обнимая меня, и опаляет шёпотом моё ухо. — Не бойся. Это безопасно. Я буду рядом.

Мы приехали на окраину Лондона, где преимущественно сельский колорит уже разбавляется бескрайними полями. Здесь расположена одна из точек аэроклуба, в частности, организующего полёты над городом на воздушном шаре.

Именно на него, как его надувают или, скорее, поднимают вверх при помощи тёплого воздуха, я и смотрю.

— Ты сошёл с ума, — качаю головой. — Я ни за что не полечу на этом!

— Полетишь, — с уверенностью заявляет мужчина. — Со мной. Тебе понравится.

— Алекс, мы разобьёмся.

— Нет, воздушный шар — это древнейший и достаточно безопасный вид воздухоплавательного транспорта. Тем более, здесь всё организовано на самом высоком уровне. Я всё проверил, только поэтому мы здесь. Ты мне доверяешь?

Он целует мою шею, сжимая свои руки на моём теле так крепко, что мне становится не по себе.

— Я не стал бы рисковать тобой, Аля. Доверься мне.

— Хорошо, Алекс. — выдыхаю в вечернюю прохладу. — Я доверяю тебе.

Мужчина помогает занять место внутри большой корзины и снова обнимает меня. Моё сердце трепещет от страха и восторга, когда мы плавно отрываемся от земли, набирая высоту.

В корзине нас трое: только мы с Алексом и пилот, который управляет шаром. Раньше, когда я видела пролетающие над центром города шары, в них всегда было много людей. Алекс снова дарит мне настоящее волшебство!

Мы парим над Темзой, приближаясь к Тауэрскому мосту. Именно здесь всё началось, и я замираю, когда Алекс бережно касается моего лица и нежно целует губы.

Этот поцелуй словно наполнен обещанием. Словно тихо шепчет: «Это всё по-настоящему».