Домик разбившихся грёз

Мы словно вернулись в то время, два года назад. Снова январский Лондон. Снова сырые улочки. Снова я крепко сжимаю её руку, а она смеётся над названиями домов.

Мы берём по сочному рыбному бургеру, традиционно, разные. Я слишком хорошо знаю, что будет дальше, поэтому выбираю самый простой. В отличие от Али. И оказываюсь прав: после трёх укусов девушка решительно тянет руку к моему.

— Дашь попробовать? — бессовестно улыбается она.

Смотрю на неё — ну сама невинность! Невозможно удержаться, и я целую её. До чего же прекрасно забыть обо всём и просто наслаждаться тем, что имеешь прямо в это мгновение!

— Давай мне свой бургер, малышка-воришка, — усмехаюсь я ей в губы. — Я выбрал твой любимый.

— С чего ты…

— Я скучал по этому, Алечка. Очень. Без тебя я ни за что не решился бы попробовать все эти дивные сочетания… — смеюсь, и она звонко вторит мне. — Что там у тебя? Сельдь с брусникой?

— С клюквой.

— Потрясающе!

Она и не догадывается, что я медленно и запутанно веду её к набережной Темзы. А там — рукой подать до Тауэрского моста.

И снова, как тогда, на первом нашем свидании, мы любуемся ледяными водами реки со смотровой площадки. Я держу Алю в крепких объятиях, лишь скольжу рукой в карман и достаю две монетки.

— Хочешь загадать желание?

— Давай.

Аля берёт у меня одну, крутит между пальцами, а потом, замахнувшись, кидает в воду. Немного подаётся вперёд, вынуждая меня повторить действие, чтобы не разрывать тесных объятий, смотрит за полётом монетки и шумно выдыхает.

— А ты загадаешь? — тихо спрашивает.

— Конечно, — целую её макушку и бросаю монетку с моста.

Алевтина медленно поворачивается, когда я отпускаю её, приходя в движение. Вокруг нас раздаются ободряющие вопли толпы туристов, но я смотрю только на Алевтину, когда опускаюсь на колени перед ней.

Её реакция для меня — самое главное. Вся она — самое главное для меня.

Поэтому я внимательно смотрю на её лицо, пытаясь угадать, что за мысли крутятся в её голове. Она удивлена, это читается по её лицу. Приятно удивлена. Её глаза сияют от счастья и непролитых слёз.

— Алевтина, я не буду ходить вокруг да около. — достаю из кармана мешочек, а из мешочка — кольцо. — Я не вижу своей жизни без тебя. Хочу, чтобы ты стала моей женой. Если бы… не нелепое недоразумение в прошлом, я сделал бы это ещё тогда. Но… делаю сейчас. Я люблю тебя и этого ничто не в силах изменить. Ты согласишься пройти со мной все пути и испытания, которые выпадут на нашу долю? Вместе? Всегда? Ты станешь моей женой?

Смотрю на её прекрасное лицо, по которому торопливо сбегают дорожки слёз, и замираю в ожидании её ответа. Секунды напряжения пульсируют в голове, сердце отбивает свой тяжёлый ритм, но когда дрожащая рука тянется к моей, я облегчённо выдыхаю и надеваю ей на палец кольцо, пришедшееся точно впору.

— Да! Господи, конечно, да! Я согласна, Алекс. Больше всего я хочу быть с тобой! Вместе и навсегда!

Аля бросается мне на шею, стоит только подняться. Под громкие крики и аплодисменты случайных свидетелей, я отрываю её от земли и кружу, а она целует меня.

— Я так счастлива, Алекс! — жарко шепчет она прямо мне в лицо. — Просто невероятно счастлива!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Дома я сразу тяну её в душ. Мою быстро, стараясь не касаться голой кожи. Терпение уже ни к чёрту, но я упрямо игнорирую её ласки и её близость.

Вижу и смятение в её глазах и шепчу:

— Потерпи. Хочу попробовать что-то новенькое.

Лучики лукавого любопытства в ответ, и я ускоряюсь. Всё. Боюсь, что сорвусь. Не выдержу.

Насухо вытираю её тело и подхватываю девушку на руки.

Она с удивлением наблюдает, как я выливаю массажное масло в глубокую миску и зажигаю несколько свечей, гася основной свет.

— Сегодня не заснёшь, — с усмешкой бросаю ей. — Обещаю.

Укладываю её на живот и начинаю свою прелюдию. Пальцы скользят по маслу, разжигая огонь. Это чувствуется по её учащённому дыханию, ёрзанью на постели, тихим стонам.

Я опускаю руки ниже поясницы, очерчиваю округлые ягодицы, сдавливая полушария или напротив немного раздвигая. Скольжу между, расставляя шире её ноги, и она задерживает дыхание.

Теперь мои пальцы, смоченные маслом, скользят по складкам и возвращаются обратно, к тугому анальному кольцу, очерчивают окружность, надавливая, и спускаются вниз, дразня клитор.

— Пожалуйста, Алекс! — стонет Алевтина.

— Чего ты хочешь, малышка? Скажи, и я сделаю это немедленно.

— Я хочу кончить.

— Как ты хочешь, чтобы я сделал это?

— Я не знаю… — шепчет она, смущаясь.

Проникаю в неё на два пальца, вырисовывая круги вокруг сладкой горошины, и девушка приподнимает бёдра мне навстречу.

— Так? Нравится?

— Да, очень…

Не прерывая ласк, кладу ей на поясницу вторую руку. Пробегаюсь самыми кончиками пальцев до тугого колечка и массирую его. Аля ещё больше выставляет бёдра вверх, облегчая доступ.

— Или так? — хрипло спрашиваю у неё. — Тоже нравится?

Там, в нашем доме, ей понравилось. Я чувствовал каждое невероятное сокращение её мышц.

— Даааа, Алееекс! — протяжно стонет она, когда я проникаю одним пальцем, наполняя её.