Домик в дачном поселке

Ты еще помнишь того пекаря, который раздавал нераспроданный старый хлеб беднякам? Видишь? Никто уже его и не помнит. Он раздавал тот хлеб без выплаты НДС, и налоговая на этом НДС его и зацапала. Мужик обанкротился, потому что у него не было чем выплатить. Наши политики, вроде бы, даже сбрасывались, только у них не очень все вышло.

Говоря короче, у бедняков теперь нет залежалого хлеба, тем более — свежего, мужика сравняли с землей, и кто с того выгадал? Теоретически, только уж сильно теоретически, можно сказать: академически, ты и я.

Ну да.

Ибо то, что забрали у пекаря, частично получили мы с тобой. Какая-то там одна стотысячная гроша досталась нам в форме — даже и не знаю чего — допустим, кусочка гравия в подложке автострады?

И кому какое дело от того, что мужика не стало по причине его собственной доброты?

Здесь важен, пойми, этот один, общий, гражданский камешек под асфальтом.

С крайне важным и сконцентрированным на тебе приветом,

Олька.

* * *

Ну ты и даешь, Олька!

Ты бы могла стать правительственным пресс-атташе.

А я и не знала, что ты умеешь так здорово заливать. Ты бы даже могла нам объяснять, что имел в виду пан президент. Олька, как можно скорее меняй свою профессию!

Дай объявление, что профессионалка в запутывании всех и вся ищет работу. Тебя же с руками оторвут, от ПКП до ПКБ[62]!

Ты замечательно объяснила мне, зачем я вместе с тем пекарем нужна отчизне.

Чтобы выкладывать те самые камешки автострады, которые станут верстовыми столбами на тропе, даже дороге, если не сказать — шоссе к нашему цивилизационному, польскому прогрессу.

Ладно, оставим это и займемся дыркой в Порембе.

Насколько я тебя знаю, у тебя уже имеются подозрения по делу этой вот дыры.

Тогда колись!

С заново открытым всему миру приветом,

Агнешка.

3

Дыра Порембы застала меня врасплох точно так же, как и всех. Так что я и не знаю, что о ней думать.

Но воеводские уже выяснили, что с этой дыркой дело подозрительное даже вдвойне. Ибо, во-первых, дыра как дыра, то есть, тайна сама по себе, но во-вторых, Поремба, когда эту его дыру в его голове делали, был наколот, словно подушечка для иголок.

Другими словами, мужик был сильно обессилен.

Кто же его так обессилил и зачем?

Такой, к примеру, Кубацкий, Порембу треснул бы сразу промеж глаз. Кота за хвост не тянул бы. Но вот если бы то была какая-нибудь Кубацкая, то есть, женщина, поначалу ей пришлось бы приготовиться. Тогда до Порембы могло бы дойти, что он имеет дело с покушением на свое личное достоинство, а точнее — телесную неприкасаемость, а может быть — и жизнь, которая так связана с указанными выше достоинствами.

И тогда, скорее всего, он прикрыл бы эти свои достоинства, как минимум, рукой в так называемом жесте самосохранения.

В любом случае, он не позволил бы ударить себя столь непосредственно. Быть может, от изумления он даже схватился бы за голову, и это спасло бы его от последующего удара?

А раз уж позволил бахнуть себя прямо в лобешник, то это значит, что перед тем был он в замороченном состоянии, что подтвердило и вскрытие.

А это уже улика, говорящая о том, что убийца не рисковал бить Порембу сходу. Тем более, что все произошло в кустах возле пляжа, то есть, в месте, достаточно отдаленном, чтобы там беспрерывно шастали целые табуны нариков, бухарей и детей, не говоря уже о постоянных участниках летних романов.

Подобного рода кустики — это самое посещаемое место во всей деревне.

И все там, как минимум, отливают.

И как раз в этих кустиках бесконечность таки нагнала Порембу.

Сама понимаешь, Немезида…

И такая себе Немезида, если вообще ею была, должна была иметь уверенность в том, что Поремба уже не встанет.

Вот и все, если речь идет о дыре Порембы.

А еще мне кажется, что единственной женщиной во всем этом детективе, если не считать меня, остаешься ты.

Если ты любила Янека или до сих пор его любишь, то могла бы это сделать, я имею в виду — ту дырку, исключительно из-за любви, ведь не ради же повышения посещаемости Микрут.

К тому же ты натуральная брюнетка, что ассоциируется с волосом, найденным в нашем доме.

С самого начала я знала, что тот волос, раз уже не принадлежал швитезянке, просто обязан принадлежать убийце.

С убийственным приветом,

Олька.

* * *

Что у тебя с головкой?!

Мои отношения с твоим Янеком, это одно дело, а волосы — совершенно другое.

После той химии я вылиняла чуть ли не налысо. Сейчас у меня короткие, как у пацана, волосы, так что отвали.

И на кой мне было делать дыру в пузе, то есть — голове, этому Порембе?

С разочарованным приветом,

Агнешка.

* * *

А вот затем, чтобы Поремба не показал, кому следует, а точнее — кому не следует, что видел тебя с Янеком в нашем доме. Убивая Порембу, ты изжарила бы, как и Янек, двух окуней на одном огне: создала бы своеобразный противовес для Янека, который не мог треснуть Порембу, потому что сидит в КПЗ, ну и избавилась бы от свидетеля вашего романа.