Домина (ЛП)

Он выдохнул с облегчением.

— Хорошо, что с нами Хелли. Она лучшая. Если кто и может помочь, это она.

Сирена кивнула. Но она все еще переживала. Хелли не выглядела уверенно, спеша за Авокой. И Сирена часами не слышала новостей.

— Сирена, мне нужно кое — что тебе сказать.

Сирена приготовилась к худшему, но палатка открылась, и появилась Хелли.

— Как она? — спросил Алви в тот миг, когда Сирена сказала:

— Мы можем ее увидеть?

Хелли подняла руку.

— Она стабильна, но ей нужен отдых. Я смогла остановить распространение тьмы. Она осталась в ее руке, но ей придется жить так. Я сделала все, что могла, но я ничего такого не видела. Это не болезнь. То, что богиня сделала с ней, вне моих знаний.

Сирена сжала ее ладони.

— Спасибо. Ты сделала больше, чем мы могли.

— Спасибо, — Алви обнял Хелли. Она рассмеялась и похлопала ее по спине.

— Идите внутрь. Ей нужно спать, но она спрашивала про вас обоих. Но не давите на нее.

Они согласились и поспешили с Дином мимо Хелли к Авоке, лежащей на кровати. Ее левую руку было видно до плеча, где срезали кожаную броню. Рука была черной, как ночное небо, до локтя. От локтя почти до плеча рука была в черных пятнах, словно темнеющий день. Не темная, как ниже, но и не светлая, как раньше.

— Эй, Ава, — Сирена подошла к ней.

— Рад, что ты пришла в себя, — сказал Дин с другой стороны.

— Любимая, — Алви поцеловал ее в лоб. Он опустился на колени и нежно обхватил ее пострадавшую руку. — Ты все еще прекрасна.

Она тихо рассмеялась и закашлялась, словно было больно.

— Спасибо за это. Я себя прекрасной не ощущаю, — она посмотрела на испорченную руку. — Хелли сказала, так будет всегда.

Сирена кивнула.

— Она нам сообщила.

— Ничего, — сказала Авока без эмоций. — Я буду жить, это важно. Просто у меня будет наполовину мертвая рука навсегда. Это того стоило.

Сирена нахмурилась от ее пустого голоса. Авока выздоровеет, даже с пострадавшей рукой она будет жить. Но она не сразу вернет себе отличное состояние.

— Я не успела сказать спасибо, — прошептала Сирена. — Если бы не ты, я была бы мертва.

Авока печально улыбнулась.

— И это разорвало связь.

Сирена кивнула.

— Я скучаю по этому.

— И я, но долг оплачен, — Авока вздохнула с облегчением. — Жизнь за жизнь.

— Ты всегда будешь моей сестрой.

— А ты — моей.

Алви нахмурился.

— Не хочу все портить плохими новостями, но… Ордэн мертв.

— Нет, — с ужасом прошептал Дин.

— Что? — охнула Авока, а потом закашлялась сильнее.

У Сирены не было слов. Она потрясенно смотрела на Алви. Она никогда не переживала за Ордэна. Он казался непобедимым отцом. Он всегда знал, что делать, как разобраться в ситуации. Он был бесстрашен с мечом, легко мог отыскать кого угодно. Было невозможно, что он умер.

— Вара, — выдавил Алви. — Я услышал это от Гвиноры. Вара убила ее отца. Вара напала на Ордэна и убила его, а потом Гвинора уничтожила бража. Это произошло быстро.

Сирена покачала головой. Она не могла говорить. Словно голосовые связи застыли. Словно слезы замерзли. Словно она замерзла.

Она не знала, как реагировать на это. Она так много потеряла за два года. Столько людей, что были ей дороги. Она была разбита. Она не могла никак помочь человеку, которого так сильно любила.

Она уже не услышит, как он зовет ее «девчонкой», не увидит, как он приподнимает широкополую шляпу. Она уже не увидит, как он спешит обсудить дела, или как подсовывает деньги за информацию. Она уже не услышит, как он говорит, что гордится ею.

Малиса украла еще одного человека.

Она без слов вышла из палатки.

Сирена слышала, что Дин пошел за ней, но он не вмешивался. Он пережил достаточно кошмаров, чтобы знать, что нужно молчать в такие моменты.

Она прошла в палатку Дина, раз в ее был Каэл. Его кровать манила. Она даже не сняла окровавленную грязную одежду. Просто села на кровать и смотрела на стену палатки.

Через миг пришел Дин. Он осторожно снял ее сапоги. Один, другой. А потом и броню. Сначала пострадавшие штаны, а потом и верх. Он старался не задевать ее раненое плечо. Он бросил броню в угол, вытащил свою чистую тунику и надел через ее голову. А потом стянул ее темные волосы в пучок на макушке и осторожно вытер грязь с ее лица, шеи и ладони тряпкой, смоченной в миске воды. Когда он закончил, миска была грязной.

Он не говорил ей, что все будет хорошо. Не благодарил за победу, за то, что все кончилось. Не говорил, что она должна радоваться победе.

Потому что это не вернуло бы Ордэна.

Дин просто уложил ее на кровать, обвил ее руками, поцеловал в лоб и прошептал:

— Засыпай, моя Проливающая кровь. На сегодня твой бой окончен.

* * *

Следующим утром Сирена проснулась с ясной головой.

Депрессия из — за гибели Ордэна не ушла, но сон помог ей. Магия восстанавливалась, и радовало то, что плечо стало само заживать.

Сирена повернулась в кровати, думая, что там пусто. Но Дин был там, ждал ее.

— Думал, ты проспишь весь день, — сказал он с улыбкой.

— Сколько я спала?

— Солнце уже встало. Не меньше двенадцати часов.

Сирена потерла глаза, поражаясь, что тело позволило ей спать так долго.

— Нужно так много сделать. Ты должен был меня разбудить.

— Нет, тебе нужно было поспать. Армия подождет.