Домина (ЛП)

И у них была одна миссия.

Найти их.

Разбить их.

Убить их.

Он, который не был им, улыбался. Вспыхивали длинные клыки. Золотые глаза сияли.

А он сам… ревел.

Кричал, но был скован.

Пытался измениться.

Но не менялся. Он не мог повлиять на это.

Все те долгие месяцы, за которые менять облик стало легко, сменились тем, что это не удавалось.

Зверь управлял.

И улыбался.

И ревел.

Был сильнее.

Она была сильнее. Богиня смерти. Хозяйка зверя.

Стало видно армию. Звучали приказы. Звери в унисон побежали в стороны.

И он сам мог только смотреть.

Он не мог ничего сделать, когда зверь погрузил зубы в первого разведчика, оставил окровавленный труп и напал дальше.

И дальше.

И дальше.

19

Враг

Авока

Авока водила белым клинком по точильному камню. Резкий скрежет металла, который она превращала в смертельно опасное острие, успокаивал, как ничто другое не могло, кроме полного физического истощения.

Ордэн каждый день ругал ее за это. Говорил, что не было ничего хорошего в том, что она изводила себя, губила себя, если их ждало сражение с проклятой богиней и завершение начатого.

У нее была причина. Для этого.

Другим были его укоры за то, как она говорила с Сиреной. Он сидел рядом с ней и дал ей высказать то, что все они думали. Ему не нравилось признавать это, а ей пришлось. У Сирены не было плана против Малисы или по спасению Алви. Она рискнула всем ради женщины, с которой была связана. Которой она все еще была должна жизнь. Но она не ожидала, что с ней сделает утрата… ее мужа. Как это опустошит ее, словно ей дали ложку, и она вычерпала из себя все внутренности.

В дни, когда Сирена ушла, стало хуже… ее терзали сожаления. Авока не хотела, чтобы Сирена ушла. Не хотела.

Она злилась на себя. Она тоже не смогла остановить Малису. И у нее не было плана. Все это время у нее не было плана.

Армия Элейзии была посреди осады замка Аурум. Какой — то самозванец захватил трон, и они договорились, что нужно было защитить окрестности. Они не могли отдать земли.

Авока считала это глупым, как и Сирена. Их враг был на севере. Но она не хотела убивать себя. Она не собиралась биться с Малисой, пока не сможет вонзить клинок в сердце богини разрушения и смотреть, как ее покидает жизнь.

Она провела кинжалом по точильному камню еще раз и услышала первый крик.

Авока тут же вскочила на ноги. Она не ждала, а побежала из палатки. Ее рот раскрылся при виде стаи черных зверей, несущейся к ним. Она опомнилась, стиснула зубы, сосредоточилась и достала клинки.

Она побежала к зверям, а не от них, как делали многие в жалком подобии армии. Ее сто лет учили убивать индресов. Они были ее естественным врагом. Дома в Элдоре существа всегда проверяли границы лифов и пытались убить ее народ. Но эти люди вряд ли хоть раз видели индресов. Военный совет сомневался в их существовании.

И столкновение с индресами означало только одно. Алви.

Она думала о нем, сталкиваясь с первым монстров. Огромный, яростный, зверь скалил зубы, пытаясь убить ее. Авока не собиралась сегодня умирать.

Она перемахнула через индреса, развернулась в воздухе и опустила клинок на его шею. Зверь рухнул. Она легко приземлилась и побежала дальше. Ее успех воодушевил людей, потому что они подняли свои мечи, воззвали к магии и присоединились к бою.

Авоке не нужна была ее магия. Не для индресов. Не без Сирены.

Она все время училась использовать магию только в крайнем случае. А теперь она казалась продолжением ее связи. И без связи магия ощущалась пустой. Авока и без нее была достаточно опасной.

Она сбила еще троих индресов, люди падали вокруг нее. Она смогла перевести дыхание посреди стаи. И тут увидела его. Она не понимала, откуда знала. Но была уверена.

Задолго до этого она заметила, что он был самым большим индресом. Возвышался над ней. С умными и хитрыми золотыми глазами, хищно глядящими на нее.

Алви.

Она заняла боевую стойку и ждала. Он точно вел армию индресов. Зверей послали напасть на армию, пока тут не было Сирены. Но они не остались без защиты. У них была она.

— Иди сюда, зверь, — дразнила она Алви.

Она следила за Алви последние пару месяцев. Те дни, что он провел в комнате в Кинкадии, где Сонали пыталась исцелить его. Впрочем, то, что с ним сделала та сволочь, нельзя было назвать исцелением. Она сделала изменение облика мгновенным. Без мыслей. Он стал за те месяцы больше похож на зверя, и помогла в этом ведьма из Брионики.

Авока знала все об Алви — человеке и звере. Ее муж пожалеет, что решил сразиться с женой.

Алви бросился к ней. Она уклонилась, отскочила, не дав его клыкам разрезать ее как сыр. Он не сдерживался.

— Я знаю, ты там, — заговорила Авока. Она дышала ровно. Легко шагала в стороны.

Вокруг них появилось место, дальше продолжались сражения. Он словно отгонял стаю. Это был его бой.

Алви зарычал от ее слов и снова прыгнул к ней. Она провела клинком по его плечу, уклонилась от его лапы и приземлилась на ноги.

— Тебе нужно быть быстрее, любимый, — ее носок коснулся брошенного клинка на земле, и она подбросила его ногой и поймала. Это не был белый клинок Элдоры, но она привыкла работать с двумя клинками. Так она ощущала равновесие.