Доминант

Я тянусь за душем, ощущая пульсацию крови уже не только в голове, но и в груди, а Наташа протягивает ручку к мылу. Быстрыми жестами намыливает лицо, вознамерившись избавиться от косметики, и опускает ручки как раз в тот момент, когда я изготовляюсь с душем перед ней. Я направляю потоки воды таким образом, чтобы они побежали по её лицу, и она пользуется этим, чтобы избавиться от мыла на нём – мы действуем согласовано, молча, но Наташа могла б попросить всё это сделать и меня, я бы справился, пусть, хоть, данная процедура и не могла похвастаться эротическим окрасом, как это, например, происходило при мытье головы. Наташа, не открывая глаз, опускает руки вдоль тела, и я приступаю к смыванию с неё мыла и шампуня уже без всякого её участия. Я смотрю на её позу и задаюсь вопросом: а не хочется ли, собственно, ей уже тут, при явном не завершении впрочем начальной стадии нашей игры, что-нибудь эдакое? И решаю угадать, во что бы то ни было. С этой целью, нежно, но с большей небрежностью, чем только что смывал мыло с её шейки, рук и груди, избавляю от мыло её талию и живот, заходя руками и душем за спинку, и продолжаю действовать так же, когда спускаюсь руками к низу живота. Однако, как только оказываюсь близко-близко от заветного места, перехожу на нежность. Меня не останавливают, и я продолжаю нежно смывать мыло, касаясь пальцами области рядом с губками. Наташа не реагирует протестом и на это, и я осторожно перехожу пальцами на губки, постепенно позволяя себе всё более и более призывающие к приятным переживаниям жесты. Наташа начинает учащённо дышать, я стараюсь делать вид, что меня тут даже нет, чтобы не спугнуть её настроение, и продолжаю ласкать, ласкать и ещё раз ласкать пальцами её промежность, направляя туда же душ, рассчитывая на приятность и от него, и каждое мгновение стараюсь быть оригинальным в своих движениях, чтобы мысль об окончании процедуры никогда со второго места у Наташи не перескочила на первое…

Она молча поднимается и поворачивается ко мне спиной. Я тоже поднимаюсь и начинаю смывать мыло с неё сзади. Понимаю по ней, что предыдущему действу конец; пытаюсь убедить себя, что на недолгое время. Наташа ещё пару раз крутиться передо мной и командует прекращать.

Резко смываю мыло с себя, выключаю воду, и выскакиваю из кабинки, чтобы принять Наташу в белое полотенце. Начинаю обтирать её: ручки, ножки, спинку, грудь. Слегка подсушиваю полотенцем ей волосы. Она подставляется, всё даёт с собой делать, и снова не выказывает должного вида, когда я нежно касаюсь полотенцем её промежности. Меня и досадует, и умиротворяет, как она себя держит. Помогаю ей надеть белый халат.

- Продолжай, что надо Госпоже.

На секунду предполагаю, что она хочет продолжения возникшего в душе, но тут же отбрасываю эту мысль. Хватаю полотенце и начинаю вытирать ей тщательно волосы, как это, видел, делают женщины.

- А теперь стул, кофе и фен.

- Да, Госпожа Наташа.

Через пятнадцать секунд кофейный аппарат заработал, делая кофе. Этим временем я бросаюсь со стулом в душевую и ставлю его перед Наташей. Сразу бегу за журнальным столиком, который приношу и ставлю перед Наташей. Через полторы минуты перед Наташей оказывается чашка с кофе, а я держу в руке фен, который неуверенно протягиваю ей.

- Ну, - глядит она снизу на меня, - продолжай, продолжай.

- Конечно, Моя Госпожа.

Я лишь словом обмолвился в нашей переписке о вынашивании такой фантазий, причём так, что никто б не догадаться о границах и объеме её содержания, а Наташа устроила мне полное переживание её. И я ей очень за это благодарен…

Когда я уже почти заканчиваю, и больше для своего и её удовольствия расчёсываю ей волосы, она вдруг говорит:

- Поласкай-ка меня рукой там, - и слегка раздвигает ножки, прикрытые халатом, делая при этом глоток кофе.

- Да, Госпожа.

Пока я отправляю на места фен и расчёску, и приступаю к исполнению её приказа, она спокойно делает ещё один глоток кофе. Через четыре минуты мне начинает казаться, что она близка к оргазму, и я становлюсь ещё нежнее и внимательней, трогая её под халатом пальцем.

- Ты хорошо служишь, тебя можно наградить, правда? – говорит она приятным тоном, откинувшись бесстыдно на стуле, и медленно прикрывает и открывает глазки.

- Не знаю, Моя Госпожа.

Было видно, как разрывается Наташа между тем, что хочет говорить и ощущениями от моей руки у неё под халатом.

- Чтобы ты хотел получить в награду? – мурлыкает она, глядя на меня так, что у меня мурашки начинают носиться по спине.

- Это решать тебе, Моя Госпожа, - отвечаю я.

- А тебе, значит, решать, кому это решать? – и таким тоном!

Что я не угадал?!

- О, нет, Госпожа, я неправильно понят.

- Ты неправильно выражен, неправильно сидишь, неправильно смотришь и вообще никакой, чтобы быть понятым или нет, понял? Была б моя воля, я б сделала так, чтоб ты вообще был не замечаем. Ну, и какого у тебя дёрнулась рука? Я почти кончила. Или для тебя оргазм Госпожи не важен?

- Это самое важное для меня, Моя Госпожа.

- Я это слабо замечаю. Почему ты не стараешься?

- Я стараюсь, Моя Госпожа.