Доминант 80 лвл. Обнажи свою душу

Он не позволил ей одеться, взял за руку и повел в заднюю часть подвала, в темницу.

— Смотри.

Он снял со стены широкий деревянный паддл и подал его Дине. Тяжелый, с одной стороны он был идеально отполирован, а с другой имелась выпуклость в виде сердечка.

— Если им бить по ягодице, в одно и то же место, то получится синяк в виде сердечка. Это понятно?

— Ага… — кивнула Дина, размышляя, не собирается ли Лео показать ей, как это делается.

— Так вот, сладкая моя девочка… — Он отобрал паддл и повесил его на место. — Если когда-нибудь ты захочешь кого-то, кроме меня, я закажу такой же, но с надписью «Динь — моя саба». И с огромным удовольствием помечу тебе обе ягодицы. Понятно?

Он говорил добродушно, но не шутил. Дина ясно поняла, что так оно и будет. И даже представила, как лежит на станке для порки, попой кверху, а Лео шлепает ее ужасным паддлом, выбивая надпись.

— Д-да… Мастер… — пролепетала она.

— Ди-и-ина… — протянул Лео, взяв ее за подбородок. — Ты уже хочешь испробовать его на себе?

Она не стала врать, прикрыла глаза в знак согласия. Лео накрыл ее грудь ладонью и больно сжал.

— Ох…

— Разведи ноги.

Лео потрогал половые губы и показал ей влажные пальцы.

— И что мне с тобой делать? — спросил он нарочито сурово.

— Наказать? — предположила Дина.

Он усмехнулся и подвел ее к столу, уложил на живот. Бедро втиснулось между ног, разводя их в стороны. Зашуршала ткань, твердый член уперся в промежность. Лео наклонился к уху и прошептал:

— Любить, Динь. Любить до беспамятства.

= 35 =

Чудо или подарок судьбы? Иногда Лео казалось, что все происходит во сне, и Дина растворится в воздухе и исчезнет, стоит ему отвернуться. Он не отпускал ее от себя ни на шаг. Из подвала они отправились в душ, потом завтракали, а после пошли гулять.

Лео с удовольствием остался бы дома и предавался разврату, да и Дина была не против, но так нельзя. Передышка тоже нужна, тем более, день выдался прохладным, но ясным и солнечным.

Матильду взяли с собой, и она весело носилась по лесной тропе, взрывая лапами опавшие листья. Время от времени Лео кидал собаке палку. Дина осмелела настолько, что шла рядом, положив руку ему на талию. И он тоже обнимал ее — за плечи. Идиллия! И зачем он начал этот разговор?

— Динь, а почему ты передумала насчет ошейника? — поинтересовался Лео, когда они уже шли обратно к дому.

Он догадывался, но хотел услышать ответ Дины. К тому же, спустя сутки она могла и передумать.

— Я думала, что ошейник ограничивает свободу, — пояснила Дина. — А теперь знаю, что это защита.

— О, какая корысть, — рассмеялся Лео. — Так ты всего лишь ищешь защитника? А свободу ошейник все же ограничивает.

Дина внимательно посмотрела ему в глаза, отчего-то нахмурилась и ответила:

— Ты подарил мне свободу, а не отнял. И ты прав, это корысть. Мне нечего тебе дать взамен.

Лео фыркнул, сдерживая приступ раздражения. Сколько можно себя принижать! Но и давить сильно нельзя — тут еще работы непочатый край.

— Это последний раз, когда ты не получаешь наказание за то, что считаешь себя никчемной, — спокойно сказал он. — Еще раз услышу — высеку.

— Но это правда! — воскликнула Дина.

— Я же предупреждал… — Он поморщился. — Теперь придется ломать розги.

— Лео… ты не шутишь?!

— Ничуть.

— Лео, пожалуйста… Я думала, мы просто говорим… — Она чуть ни плакала. — Ты волен поступать, как считаешь нужным, но не здесь, не так… Я… я… я скажу стоп-слово!

Лео крепко держал ее за руку, но Дина не пыталась сбежать. И как можно сердиться на этого несчастного котика?

Он отпустил Дину и развел руки в стороны, показывая, что готов обнять. Она все еще ему доверяет?

Да, Дина не убежала, а шагнула к нему, прильнула к груди, обняла. И он обнял, успокаивающе поглаживая ее по спине.

— Почему ты испугалась, Динь?

— Я не понимаю, почему ты сердишься, — всхлипнула она. — Когда понимаю, мне не страшно. А сейчас… Я только хотела спросить… А ты уже хочешь наказать… За что?

— Динь, ты такая чувствительная, — вздохнул Лео.

— Это плохо?

— Это восхитительно. Хорошо, будем считать оба раза за один, и я объясню тебе, почему плохо считать себя никчемной. И пойдем, а то ты замерзнешь.

Он свистнул Матильде, которая вдруг пропала из виду, и она примчалась, треща кустами.

— Динь, приносить пользу можно по-разному. Это необязательно что-то материальное. Ты не готовишь мне еду, не гладишь рубашки, но мне это и не нужно. Ты даешь гораздо больше: доброту, ласку, нежность, послушание. Когда мы вместе, я чувствую себя счастливым. Понимаешь? Тебя нельзя заменить кем-то другим.

— Прости… — Дина вздохнула. — Я не подумала. Теперь поняла, но и ты пойми, мне тяжело поверить… в такое… Это не из-за тебя! Из-за меня.

— Я понимаю. Только поэтому и не наказал. Но учти, еще раз услышу…

— Не услышишь, — улыбнулась она. — Разве что мне захочется… — Она замолчала и бросила на Лео лукавый взгляд.

— Ненасытная, — засмеялся он. — Розги хочется? Нет, не выйдет. Я решаю.

Они немного помолчали, а потом Дина вдруг сказала:

— Я могла бы готовить нам завтрак. Я неплохо готовлю.

— О, я помню твои сырники. Динь, солнышко, ты же видела, у меня особое меню.