Доминик

Взошедшее солнце заставило Марию проснуться, но прежде чем она открыла глаза, первая мысль была о том, что Дома уже нет. Травма от того, что она проснулась и не увидела последнего мужчины, с которым спала в одной постели, осталась. Но Доминик крепко спал и был спокоен.

Улыбаясь, она еще мгновение смотрела на него, а затем тихо и очень осторожно встала, обула туфли на каблуках, вышла из комнаты и спустилась по скрипучим ступенькам.

Миновав небольшую ванную, она уделила себе несколько минут и привела себя в порядок. Надев туфли, она вышла из маленькой ванной комнаты и направилась по коридору, стараясь не громко щелкать каблуками. Она почти добралась до гостиной и даже не пикнула, когда увидела на кухне незнакомого человека. Писк исходил не от Марии, а от пожилой женщины, которая вскрикнула при виде ее.

— Вот черт! — Женщина задыхалась. — Вы меня до смерти напугали.

— Извините за это. — Мария с любопытством уставилась на нее. — Кто вы?

— Я ДиДи. — Она улыбнулась, глядя на свое вчерашнее платье и туфли на каблуках. — Ты одна из подруг Матиаса?

— Фу, нет. — Она практически ойкнула, поняв, что имела в виду под словом «подруга». — Я одна из подруг Доминика.

— Доминика? — ДиДи посмотрела на нее с недоверием. — Странно.

— Да. — Она кивнула, обнаружив, как женщина смотрит на ее незнакомца.

— Ну, садись, милая. — ДиДи подошла к ней и взяла ее за руку, ведя к кухонному столу.

— Я приготовлю тебе завтрак. Хочешь апельсиновый сок?

Глядя, как она идет к холодильнику, она вспомнила, что Доминик пьет из пакета с молоком, и хотя она не возражала против того, чтобы обмениваться с ним слюной, она не собиралась обмениваться ею с двумя другими братьями.

— Вообще-то, вода - это хорошо.

— Хорошо. — Она пошла приготовить ей стакан воды. — Как насчет яиц и тостов?

— Хорошо.

— Мальчики будут голодны, когда проснутся, так что я приготовлю побольше.

— Спасибо. — Мария улыбнулась, когда та поставила перед ней стакан с водой. Уставившись на стакан, Мария спросила:

— Что было странным?

— О. — ДиДи рассмеялась, как будто в этом не было ничего особенного. — Просто он никогда раньше не приводил сюда девушку.

Постучав по стакану, она спросила еще:

— Вы давно его знаете?

— С тех пор, как он был совсем маленьким. — Она счастливо улыбнулась, вспоминая его милое, маленькое личико, когда начала готовить яичницу.

— Сейчас я смотрю, как растут все дети, но Дом разрешает мне оставаться рядом, чтобы помочь убрать дом и купить продукты.

Марии стало тепло от того, что она говорит о нем.

— Он хороший человек, — заверила ее ДиДи, но тут до нее дошло... — Как тебя зовут, милая?

— Мария. — Она еще раз улыбнулась доброй женщине. — И я знаю.

Она становилась все мягче, чем дольше оставалась здесь.

Когда они еще немного поговорили, причем Мария в основном задавала вопросы о маленьком Доме, женщина уже начала готовить для нее тарелку, когда в кухню вошел Матиас.

— Я бы не стал этого делать, — предупредил он, входя в кухню.

Мария растерянно посмотрела на него.

— Что делать?

— Есть это, — сказал Матиас и пошел к холодильнику, чтобы посмотреть, что еще у них есть. — ДиДи ни черта не умеет готовить.

Это грубо...

— О, пожалуйста, — шикнула на него женщина, ударив его по руке. — Я прекрасно готовлю, не волнуйся.

Сначала Мария подумала, что Матиас придуривается, но когда она поставила перед ней тарелку, Мария как-то странно посмотрела на яйца - они не были ожидаемого желтого цвета. Черт, теперь она даже не была уверена, стоит ли их есть, но то, как старшая женщина ждала, пока она откусит, не позволяло ей быть сукой: это всего лишь яйца... Что в этом такого сложного?

Откусив небольшой кусочек, она тут же выплюнула его обратно на тарелку без малейших угрызений совести.

— Зря ты это сделала. — усмехнулся Доминик, входя в комнату. — Она ни черта не умеет готовить.

Глотая воду, она даже не посмотрела на женщину с сочувствием за то преступление, которое та совершила по отношению к этим яйцам.

— Извини, Диди, но это правда.

Женщина, казалось, не обиделась.

— Ну, ничего страшного. Их съедят.

Кто? Собака?

Поставив перед ней банку желе, которую он достал из холодильника, и нож для масла, Доминик сочувственно посмотрел на нее.

— Не волнуйтесь, тосты можно есть. ДиДи просто думает, что кетчуп - это приправа.

— Кетчуп! — Она сделала еще один глоток воды, недоумевая, какого черта она вообще решила, что можно есть яйца с красным оттенком. Мария не дала им коснуться своего языка достаточно долго, чтобы понять, что это за хрень, но в одном она была уверена: ДиДи должна сидеть в тюрьме.

Кассиус молча вошел, забрав у нее тарелку с мерзкой яичницей.

— Я их съем.

Мария смотрела, как он занимает место рядом с ней за столом.

— Ты же не собираешься...

— По-моему, они прекрасны на вкус, — сказал он, запихивая в рот яичницу.

— Это мерзко, — отругала она его. И его, и ДиДи нужно было запереть.

— Извини, но у нас нет личного повара, к которому ты, я уверен, привыкла, — проворчал Матиас, все еще глядя в холодильник, словно там должно было появиться что-то хорошее или необычное.