Доминика из Долины оборотней

Отец отправился добывать тару для пирожков, а мы с Фрэнком – в последний раз покормить Миссис Клювдию и её выводок. Стоя в палатке и осматривая наше первое совместное жилище, я испытала лёгкую грусть. Это было немного иррациональное чувство, ведь менялось только наше местоположение, но мы всё равно оставались вместе. Но мне всё равно было жалко нашу палатку.

– Я попрошу пока не убирать её, – Фрэнк подошёл сзади, приобнял меня, прижал к себе и опустил подбородок мне на макушку. – Мы сможем вернуться сюда, если захотим.

Я всегда чувствовала, что Фрэнк может читать мои мысли. Не напрямую, но он понимал меня без слов. И будет понимать всю жизнь.

– Наш первый дом, – вздохнула я, уже испытывая ностальгию.

– Но не последний, – Фрэнк прижался губами к моей макушке, потом чуть отстранился, его губы сползли на моё ушко, прошлись по шее и припали к плечу, с которого он сдвинул ткань футболки. Я откинула голову, чтобы ему было удобно, чувствуя, как учащается моё дыхание. Не знаю, во что это вылилось бы, но романтический момент был грубо прерван.

«Еда?» – внезапно ворвалось в моё уже слегка затуманившееся сознание.

Губы Фрэнка замерли, а потом он фыркнул, и я захихикала от щекотки.

«Еда!» – раздалось возле моих ног уже более настойчиво.

Опустив глаза, я увидела укоризненно глядящую на меня Миссис Клювдию. Её утята уже вовсю исследовали пространство палатки, несколько оставленных ими «мин» уже красовалось на полу.

– Иди, корми, – руки Фрэнка упали с моих плеч, предварительно слегка погладив. – А я пока наведу здесь порядок.

Я вышла из палатки, утиное семейство – следом. Раскрошив булку, я уселась на берег и стала смотреть на крутящееся колесо мельницы – это зрелище всегда меня успокаивало. Вскоре ко мне присоединился Фрэнк, сев рядом и прижав к себе одной рукой – во второй он держал несколько футболок, которые, видимо, решил взять с собой.

– Знаешь, о чём я подумал, когда утки вторглись к нам в самый неподходящий момент? Что нам ещё не раз предстоит в будущем нечто подобное.

– Правда? Думаешь, Миссис Клювдия и дальше будет нас преследовать?

– Нет, не она, – рассмеялся Фрэнк. – Но вообще-то дети имеют такую привычку – вторгаться к родителям в самое неподходящее время.

У меня перехватило дыхание и, кажется, на пару секунд перестало биться сердце. Застонав, я уткнулась лбом в колени.

– Солнышко, что случилось, – перепугался Фрэнк.

– Я думала, ты знаешь, – пробормотала я, не поднимая головы.

– О чём?

Я собралась с духом, подняла голову, взглянула Фрэнку в глаза и выпалила:

– О том, что у нас не будет детей.

– Ты не хочешь детей? – Фрэнк явно был ошарашен.

– Хочу! Очень хочу. Но... Не могу... – мой голос упал до шёпота.

– Я не понимаю, – нахмурился Фрэнк. – У тебя идеальное здоровье, так почему ты не можешь?

– Потому что женщины-оборотни бесплодны.

– А причём тут наши с тобой дети?

– Фрэнк, женщины-оборотни бесплодны. Я – женщина-оборотень. Это значит, что я тоже бесплодна.

– Ничего это не значит, – покачал головой Фрэнк. – За всех твоих родственниц утверждать не стану, но вот насчёт тебя поспорю. У половинок не бывает бесплодных пар, понимаешь? Мы, гаргульи, можем иметь детей только от половинок. Если судьба даровала мне тебя в половинки – делай вывод сама.

Какое-то время я сидела, уставившись на Фрэнка, открыв рот. В буквальном смысле. Потом помотала головой и тупо повторила.

– Женщины-оборотни бесплодны.

– Вампиры вроде как тоже, – хмыкнул Фрэнк. – Показать тебе фото твоего тёзки, сынишки Энжи от её кровососа? Славный пацанёнок получился, даром что папа – вампир. Впрочем, папа у него тоже красавчик, так что наследственность у парня отличная.

– То есть... ты и правда веришь?..

Фрэнк отложил вещи в сторону и, усадив меня к себе на колени, привычно закутал в объятия. Я, уже не менее привычно, пристроила голову на его плече.

– Солнышко, я довольно много успел узнать о вашем виде. Собственно, я знаю всё, что знает Рэнди, она рассказала мне, понимая, что мне это нужно. Ещё один плюс от нашей телепатии. Так вот, у мужчин твоего вида есть цикл, верно? Возможность зачать ребёнка им даётся раз в тридцать лет.

– Угу, – кивнула я, не совсем понимая, зачем он говорит мне то, что я и так знаю.

– А тебе не приходило в голову, что у вас, женщин, тоже есть свой цикл? И, скорее всего, он даже более длительный, чем у мужчин? Подумай, цикл ведь есть даже у человеческих женщин, так почему бы не у вас тоже?

– Но… Но… Века… Целые века – и ничего. И ни у кого. Ни разу!

– Значит, ты будешь первая. Потом близняшки. А, может, кто-то ещё из наших встретит свою половинку среди ваших. Тогда близняшки уже не будут в тройке призёров, но это не важно. Пойми, ну не может так быть: идеальное здоровье и при этом – бесплодие. Не может!

– Я сейчас в обморок бабахнусь. Второй раз в жизни.

– Солнышко, ну ты чего?

– Фрэнк, ты понимаешь, что сейчас пытаешься мне внушить, что то, во что я верила всю жизнь, с чем я смирилась и думала, что ты смирился тоже – неверно. Совсем неверно.

– Маленькая моя, мне и в голову не приходило поднять этот вопрос. Я и не думал, что ты так считаешь.

– Наши женщины бесплодны…