Доминирующий вид

Будильник на телефоне звонил так же противно, как и всегда. Странно, какой звонок ни ставь всё также одинаково неприятно просыпаться по утрам, но этот был какой-то особенно противный и его надо обязательно сменить. Несколько минут я лежал ощущая себя нездоровым и уставшим, хотя день ещё даже не начался. Такое противное чувство каждое утро! Некоторые просто не приспособлены вставать рано утром! Как всегда меня не оставляло чувство, что мне снился какой-то важный сон, очень важный, но я сразу же забыл его, едва успев проснуться. Бросил взгляд на часы на экране смартфона, пятнадцать минут пролетели незаметно. Чёрт! Нужно вставать! Бреясь, я уговаривал себя, что сейчас выпью кофе и сразу почувствую себя лучше. Так и случилось, но я всё равно прокопался и выйдя из подъезда заспешил к припаркованной машине. На улицах не было ни души, карантин как он есть! В такие минуты я чувствовал себя избранным, стоящим выше всех, тем у кого есть разрешение выходить из дома и не скрою, это было приятное чувство! Я сел в машину и завёл двигатель, на улице было довольно тепло, но я решил, что погрею двигатель пару минут. Мимо меня прошла женщина впереди которой весело рвалась с поводка небольшая, но довольно упитанная такса. Она была белая с чёрными и коричневыми пятнами по бокам, хвост её вилял из стороны в сторону и вся она была преисполнена весёлого дружелюбия. Кажется, эта женщина жила в моём подъезде, она посмотрела на меня с вялым любопытством, я кивнул ей, она не ответила и вслед за собакой начала подниматься по лестнице ведущей прочь с нашего двора. «Куда её понесло? Сказали же вам не далее 50 метров от дома! Идиотка!» – подумал я раздражённо. Даже удивительно, каким правильным я стал! Почему я вообще должен беспокоиться о ком-то кроме себя! Хорошо, что город пустой! Такие мысли были у меня когда я выезжал со двора, но они разбились о громадную пробку на въезде в город. Сотрудники ДПС перекрыли пластиковыми заграждениями все полосы кроме одной и проверяли пропуска на въезд. Немного поколебавшись, я выехал на встречную полосу и громко сигналя поехал навстречу сотрудникам дорожной полиции. Меня закономерно остановили и пока полицай неторопливо шлёпал по направлению к моей машине, другой сотрудник провёл мимо меня расстроенного водителя не славянской внешности. Водитель что-то громко говорил, оживлённо жестикулируя, но покорно следовал за идущем впереди полицейским, который даже не реагировал на его причитания. Я показал менту своё удостоверение, тот с сомнением покосился на него, мне показалось, что он хотел что-то сказать, но как будто не решился, молча козырнул и пошёл обратно к посту. Дальше в городе почти не было машин и к своей радости я умудрился не опоздать. Свернул по привычному уже маршруту на Магистральную улицу, припарковался рядом с серыми металлическими воротами, украшенными красной звездой с облупившейся краской, предъявил на входе пропуск. Через пару минут я уже шёл по коридору пятого управления.

– Сука! Ты у меня заговоришь!

– Да пошёл ты! – отвечал яростный женский голос.

Из-за второй от туалета двери моих ушей достиг звук ударов, как будто кого-то хлестали скрученным проводом.

–А-а! Больно! Твари! Палачи!

– Ты у меня заговоришь!

Опять, как всегда захотелось зажать уши и не слышать всего этого. Почему я никак не могу к этому привыкнуть? Они не люди! Они не люди! Нужно повторять это себе постоянно, но лучше всего побыстрее добраться до своего кабинета и начать разбирать свои бумажки! Так будет гораздо лучше! Время до обеда тянулось медленно. Для меня это было спокойное время, время, когда я мог расслабиться. Как назло в столовой не было ни одного свободного столика, пришлось сесть с Одинцовым и Решетниковым. Поздоровавшись с ними я сел с краю и стал смотреть в окно. Встречаться с ними взглядами мне не хотелось. Они на секунду прервались, когда я подсел, но потом снова продолжили разговор.

– Молчит сучка? – спросил Решетников, светловолосый здоровяк с постоянно красными щеками, облизывая ложку.

– Молчит пока! – ухмыляясь, отвечал Одинцов, маленький, тощий, с болезненно худым лицом.

– Ничего, заговорит! Я с ней ещё только начал! – он пододвинул себе тарелку, на которой дымилась гречка с привычной котлетой.

– Что мы должны у неё узнать? – осведомился Решетников.

– Понятия не имею! – пожал плечами Одинцов, – мне сказали, она должна заговорить! Ну, я и работаю!

Аппетит у меня пропал, я торопливо выпил свой компот, отодвинул тарелку и встал.

– Ты что? – глядя на меня из подлобья, спросил Одинцов.