Домой

– Нет, точно никто не остался. Захар пробил через хохлов своих знакомых… Это была типа такая операция – в нескольких городах одновременно… Очистка от нежелательного элемента. Перед Рождеством… Подъехали, окружили заорали в микрофон. А Питон с дуру выстрелил… Полицейское начальство хотело показать, что контролирует ситуацию. Хотя на самом деле ничего они не контролируют – я это не от кого‑то там знаю. Ты даже не представляешь, что там реально происходит. А ехать надо как раз через Польшу… И вообще, не женское это дело – гонять машины…

– Разве сейчас можно разделить – это женское, а это нет? Все уже давно перемешалось…

– Нет, ну все равно…

– Что – все равно? Давай закончим этот разговор. Чем хочу, тем и буду заниматься. Не хочу ни от кого зависеть, не хочу ни от кого слушать нотации. Ни от родителей, ни, тем более, от тебя. Лучше расскажи мне про себя. Чем ты занимаешься целыми днями?

– Читаю. По – английски. Пытаюсь наконец‑то выучить язык.

– Зачем? Просто для себя?

– Для себя… Но и зарабатывать что‑то надо. Жить за что‑то…

– А коммерция?

Я пожал плечами.

– В институте восстанавливаться будешь? – спросила Ира.

– Нет. Хочу перевестись в универ. На журфак – если получится.

Мы прошли в открытые ворота кладбища. На черных голых деревьях каркали вороны. За много раз перекрашенными оградами торчали памятники и кресты. На могилах лежали выцветшие пластмассовые цветы, стояли банки с мутной зеленоватой водой. Ира остановилась у свежей могилы. На холмике рыжей земли лежали венки с черными лентами. На лентах было написано серебристой краской: «Дорогому Сергею Аркадьевичу от коллег», «Папочке от Сергея и Лиды». Я задрал голову, посмотрел на верхушки деревьев.

– Я бросил курить, – сказал я.

Ира молча посмотрела на меня. Вдалеке послышался шум машины. По дорожке между рядами могил медленно ехал черный «Лэнд – Ровер», остановился недалеко от нас. Из джипа вышли парень и девушка – лет по двадцать пять – двадцать семь. Он – в пуховике, она – в черном пальто, с длинными темными волосами. У нее в руках был большой букет роз. Они зашли в ограду. Парень налил в вазу воды из пластиковой бутылки, поставил в нее цветы. Девушка что‑то сказала ему – я не расслышал слов. Они вернулись к машине, сели. «Лэнд – ровер» тронулся.

Мы с Ирой подошли могиле, на которую они приезжали. На большом гранитном памятнике был выбит портрет – улыбающийся молодой чувак, ниже – надпись: «Корчаков Иван Сергеевич 10/12/1967–12/11/1993. Помним, любим, скорбим».

Ира сказала:

– Смотри, как быстро памятник поставили. Обычно ставят только через год, да?

«Мы вместе»

Место: Москва

Дата: 16/11/2006

Время: 22:49

Музыка: нет

Я иду по подземному переходу. Cгорбленная старуха в черном платке и очках на резинке, стоит на коленях, подложив кусок картона, распевно причитает, раскачиваясь взад – вперед:

– Пода – а-йте Христа ра – а-ади!

Рядом, едва не касаясь носом стены, покрытой граффити, ссыт пьяный мужик. Он прислушивается к нытью попрошайки, поворачивается к ней, не застегивая штанов.

– А пососи у меня, а? Я тебе сто рублей дам! А?

Старуха продолжает причитать. Я поднимаюсь по ступенькам, выхожу из перехода. Девушке на рекламе сигарет кто‑то пририсовал усы и закрасил черным цветом два зуба. На соседней рекламе чуваку пририсовали хуй по колено. Я бросаю бутылку мимо мусорки. Она не разбивается, катится по плиткам. Навстречу прут два пацана лет по пятнадцать. Под расстегнутыми куртками – балахоны «Алиса». Надо быть реально ебанутыми, чтобы сейчас в пятнадцать лет слушать «Алису». Хотя после восьмого класса я тоже тащился от «Алисы». Ебаный в рот, это было почти двадцать лет назад. У меня была одна ее пластинка – «Энергия», и я крутил ее целыми днями на задроченной «Радиотехнике», а песню «Мое поколение» вообще запилил, и иголка на ней стала прыгать. Странно, что тогда эти песни – «Мы вместе» или «Мое поколение» – не казались пафосным фальшаком. Какое, на хер, поколение? Так, родились в плюс – минус один и тот же год, не верили в идиотские коммуняцкие идеалы, смеялись над ними, ненавидели родину. Шевчук пел, что «она нам нравится», но это был тоже пиздеж. Никому она не нравилась, и все ее ненавидели. И Шевчук такой же пафосный, и даже Цой – в некоторых песнях. Но тогда это нравилось, нравилось по – настоящему, и за это даже не стыдно…

Спор хозяйствующих субъектов

Место: Родина

Дата: 06/03/1999

Время: 21:44

Музыка: Bad Samaritans, альбом «Ouch»/нет

Я сидел за компьютером, лазил по сайту «mp3. com» в разделе «Punk/Hardcore». Искал, что еще можно скачать. Тупую статью о «развитии социнфраструктуры» я дописал, в понедельник можно было начинать верстать номер. До ночного концерта в «Зоне» оставалось чуть больше часа.

За окном кто‑то начал орать. Я подъехал с креслом к окну, выглянул. Из автобуса выпрыгивали парни в камуфляже. Некоторые были в масках. За автобусом, у черного «мерса», стояли два мужика. Один в расстегнутом пальто, под ним – костюм и галстук, другой – в джинсовке на меху и с рацией в руке.