Домой на Рождество

– Клево. – Лиам потрогал кончики своих налаченных по последней моде волос, проверяя прическу. Взглядом он блуждал где-то за моей спиной. – Рад, что тебе понравилось, потому что я сам ну ни черта не могу вспомнить, пьяный был вусмерть.

Через две недели после этого случая Лиам признался в любви к Джессике Мерриот – написал ее имя на стене перед нашим классным окном. Его за хулиганство отстранили от занятий на две недели, но он знал, что оно того стоит.

Любой, с кем я когда-либо встречалась, уже кого-то любил до меня. Это я всегда чуяла – по тому, как вспыхивали их глаза при упоминании первых возлюбленных и бывших подружек. Но в меня они до «вспыха» в глазах почему-то не влюблялись. Ни один. И не понятно почему. Психичкой я не была, занудой – тоже. Жадной жестокой эгоисткой… нет, я была самой собой, Бет Принс, которой все эти жеребцы говорили (каждый в свой срок): «Ты такая милашка, но я тебя все равно бросаю». Что я делала не так? Может, у меня отсутствует специальная хромосома, ответственная за любовь?

– Что делать, Джордж? – снова обратилась я к оскароносному Клуни. – Мне признаться Айдену в своих чувствах?

Конечно, я собиралась признаться не в том, что меня никто никогда не любил по-настоящему (иначе он подумает, что я лузер). Мне нужно было сказать ему, что я его люблю. Так вот, Джош – мой бывший – стал белее полотна, услышав слова о моей любви. Но ведь не факт, что Айден отреагирует так же. Вдруг Джош тогда просто испугался? Может, его бывшая подружка, Мажента, так его заездила, что он уже просто эти слова слышать не мог спокойно? Вдруг Айден как раз и ждет, чтобы я призналась первой…

Айден Доулз отличался от всех моих парней. Он оказался пугающе роскошным, но и не без тонкого очарования, отлично сложенным физически, с хорошим кругозором (много путешествовал) и порой невыносимо умничал. Часами говорил о тех временах, когда работал в сиротском приюте в Непале, или о Новой Зеландии. Мне еще ни разу мужчина вроде Айдена не попадался. Чем-то он походил на романтического и интеллигентного героя Рэйфа Файнза.

Последние месяцы молчать о своих чувствах к Айдену для меня превратилось в пытку. Всякий раз как я его видела, что-то росло во мне и готово было вот-вот выплеснуться наружу (правда, моя соседка, у которой я жила, Лиззи, сравнивала это состояние с тошнотой от перепоя). Но с этой «тошнотой» нужно было что-то делать. Я уже все спланировала: Айден пригласил меня к друзьям на празднование Дня всех святых, и я кучу времени потратила на то, чтобы по Интернету найти сногсшибательный костюм для данного мероприятия. И если Айден был просто шикарным, то его приятели были зашибись-какие-шикарные: тощие по моде, они могли и в самых бросовых тряпках выглядеть дорого и стильно. Скорее всего, приятели вырядятся на вечеринку в узкие черные платья нулевого размера (какие могут носить только манекенщицы на грани голодной смерти). И кровь у них будет прилеплена так, что никому и в голову не придет, словно это не часть их фирменного мейкапа. Мне было ну никак не угнаться за подобным совершенством. Не в последнюю очередь потому, что я однажды уже попробовала влезть в платье нулевого размера – в итоге влезла одна моя нога, и все. Поэтому креатив по случаю праздника сместился в сторону клоунских костюмов. В итоге я выбрала и заказала по «Ebay» гигантский костюм тыквы. Доставили его вместе с бонусом – шляпкой. У шляпки имелась резиночка, которую можно было, как в детстве, крепить под подбородком.

Я примерила все это великолепие и не смогла удержаться от смеха. Выглядела я, мягко сказать, глупо: как чудовищных размеров оранжевая капля с крошечной головой. На фоне оранжевого костюма ноги казались слишком белыми и неуклюжими. На мой смех прибежала Лиззи, и теперь уже мы обе взмокли от хохота.

Вернувшись из ванной, Лиззи предложила «разбавить» сомнительный наряд чулками на подвязках и обзавестись туфлями на высоком каблуке.

– Ты просто обязана! – Она настаивала на своем, оглядывая меня сверху вниз с ухмылкой. – Костюмчик сидит идеально, но не хватает дерзкости, Бет. Я бы вниз, под эту тыкву, надела еще корсет или, на худой конец, боди. Только представь лицо Айдена, когда он разделается с этим «овощем» и обнаружит под ним свою Богиню. У него глаза на лоб полезут!

Положим, насчет Богини я вообще не была уверена, что она существует, но вот идея удивить своего парня мне понравилась. Я живо вообразила, как Айден сгребает меня в охапку, охваченный томительным нетерпением, и прямо почти насилует… а после, лежа в его объятиях, я посмотрю на него и скажу…

– Я так тебя люблю… – сказала я, сидя в своем рабочем кресле и тренируя на лице улыбку, чтобы слова о любви звучали более ярко и убедительно. А получалось как-то чересчур изящно, словно какая-нибудь пятилетняя американка признается в любви к своей бабушке. Вот незадача. Я уставилась в монитор, стараясь мысленно придать трем простым словам о любви глубокий смысл.

– Люблюююююю тебяяя. – Я произнесла это низким, густым тоном. Наверняка любой итальянский жиголо мне позавидовал бы, куда ему до моего тембра!