Домой Не По Пути (СИ)

Хотите - верьте, хотите - нет, но ответить мне нечего. Я просто смотрю на него, а он смотрит на меня, и это самый долгий зрительный контакт, который произошел у нас за год или за два. В конце концов, он делает то, что всегда делает. Размахивается и хорошенько бьет меня по лицу. Я теряю равновесие и с колен полностью валюсь на пол. Он хочет меня еще раз ударить, но внезапно появляется мама. Она накидывается на него со спины.

- Не надо, Натан, не надо! - Ревет она не своим голосом. - Ты покалечишь ее!

- Убери руки, Мэндис!

- Пожалуйста, прошу тебя...

В ответ отец отталкивает мать от себя. Она валится на пол в симметричной мне позе, и я гляжу, как она погружается в свои ладони, как в океан, в очередной раз, разразившись громким плачем. Пальцы сжимаются в кулаки. Я подрываюсь на ноги, прыгаю на папу, но он даже не обращает внимания. Начинаю молотить по его спине ладонями.

- Оставь нас в покое, убирайся, уходи!

Папа оборачивается. Перехватывает мои кулаки одной рукой и переспрашивает:

- Что?

Кричать в спину легче, чем кричать в лицо. Это уж точно. Но я все равно отвечаю, и не знаю, зачем я это делаю. Смелой стала и глупой, наверно. А, может, разозлилась после того, как получила отказ, после того, как попрощалась с другом, после того, как стояла на ступеньках университета и ждала семью, которой у меня нет.

- Уходи, оставь нас. Ты - подонок, пап. Я тебя ненавижу.

Мои слова задели бы его, если бы он испытывал что-то, кроме ярости. Тем не менее, в его глазах определенно промелькает какая-то эмоция, правда, она такая же невзрачная, как и одежда, которая на нем висит. Отец сваливает на мои плечи свои гигантские ладони, я вздрагиваю от их тяжести, горблюсь, а он перекашивает уродское лицо. Уже через пару секунд я вылетаю за дверь, будто куль с мукой. Перекручиваюсь через спину по ступеням и с грохотом валюсь на прохладную к вечеру землю.

Он кричит какие-то ругательства. Подносится ко мне и пинает ногой. Я подлетаю и падаю вниз. Подлетаю и падаю вниз. Наверно, лучше бы я молчала, но теперь уже поздно врать и говорить, что он лучший папа в мире.

В какой-то момент, его пьяное тело пошатывается назад, и его нога ударяет меня не в живот, а в лицо. Я слышу хруст, слышу взрыв между висков, взрыв красок и еще какой-то дряни, из-за которой закладывает уши, и испускаю громкий стон.

Натан Баумгартен бил меня, но он никогда не позволял себе ничего подобного. Мне вдруг кажется, что он никогда не остановится, и только потом я понимаю, что валяюсь на земле уже несколько минут в полном одиночестве. За тонкими стенами моего дома пищит мать, громыхает мебель, бьется посуда, а я валяюсь в грязи и прерывисто дышу.

Надо встать. Я поднимаюсь, кренясь в бок. Выпрямляю спину и гляжу перед собой на дом, не зная, что делать. Зайти обратно? Наверно, я повременю с этим.

Протираю лицо и внезапно горблю плечи. На пальцах кровь. Кажется, он попал мне по носу, когда врубил ногой по голове. Пытаюсь вдохнуть воздух - вроде все в порядке, а, значит, все не так уж и плохо.

Я пытаюсь улыбнуться, а вместо этого ощущаю на щеках тупые слезы. О, да, только и осталось, что реветь, правильно. Дергаю головой, чувствую, как от боли на глаза падает темное покрывало, и отшатываюсь в сторону, едва не рухнув вниз. Прекрати реветь, надо взять себя в руки, надо успокоиться, надо...

Хлопаю ладонью по губам и до боли морщусь, согнувшись пополам, как от нового удара в живот. Стоит мне только подумать, что я обязана пересечь порог этого дома, как тут же тело трясет от горячки. Словно вирус по моим венам проносится не просто злость, а отчаяние, ледяное и удушающее, и я не могу нормально дышать.

Неожиданно за моей спиной разносится визг тормозов. Кто-то выкрикивает мое имя, я неуклюже оборачиваюсь, опустив по швам руки.

- Реган?

Из окна высокого, черного джипа на меня во все глаза пялится Кори Гудмен. Что он здесь делает? Сначала я вообще думаю, что он мне привиделся. В конце концов, папа мне круто зарядил по лицу. Может, я рассудка лишилась. Однако затем это видение оживает, и уже через пару секунд парень выпрыгивает из салона, будто бы ужаленный.

Кори несется ко мне со всех ног. Он замирает в паре метров и громко выдыхает. Не знаю, что именно его так шокирует: то, что я реву, или то, что у меня кровь.

- Какого...

Он замолкает. Приближается ко мне и покачивает головой. Если на чистоту, то ему вряд ли что-то известно о моих чувствах. Кори понятия не имеет, что я сейчас ощущаю. Он думает, мне нужна его поддержка, нужны его объятия. А мне нужно, чтобы он ушел.

Мне стыдно, и я хочу провалиться сквозь землю.

- Реган, когда это произошло?

- Почему ты еще не уехал?

- Я уезжаю.

- А здесь что делаешь?

- Хотел проехать по этому кварталу напоследок. Какая блин разница? - Кори делает два широких шага вперед и оказывается прямо перед моим носом. - Идем.

- Куда?

- В полицию.

- Его не накажут.

- Накажут.

- Нет. - Я шмыгаю носом и отступаю назад, не зная, как себя вести. - Папа дружит с шерифом. Это бессмысленно. К тому же, я совершеннолетняя.