Домой ▪ Все только начинается ▪ Дорога вся белая

Леонид молча переставил ноги. Его поплавок дрожал, но просто оттого, что двигалась лодка. Мальчик прыгал по лодке, и она качалась. Леонид внимательно посмотрел на него. Мальчик размахивал удочкой, и казалось, он был сделан из резины - так дергался и прыгал.

На дне лодки была вода. Ее становилось все больше, и лодка совсем развернулась. Теперь берег был так близко, что Леонид никуда не мог закинуть удочку. Надо было ставить лодку на старое место. Он поднял удочку, положил на край лодки и, ссутулившийся весь, долгим невидящим взглядом смотрел на берег, заваленный хворостом, какой-то черный, безжизненный, колючий, ненужный.

Мальчик уже забыл о своем поплавке. Теперь он был занят гусями, которые с шумом плескались у другого берега, ныряли и выскакивали из воды, гогоча и хлопая крыльями. Он показывал на гусей и весело смеялся. Потом спросил:

- А гуси тоже могут утонуть?

- Они легче воды. — Леонид взял весло, чтобы выровнять лодку.

- А почему они легче?

- Потому что легче.

- А почему?

- Я не понимаю тебя. — Леонид поднял голову. Он сидел, повернувшись боком, двумя руками стиснув весло, опущенное в воду, и думал о том, что ему не нужно было выезжать на реку. — Я не понимаю, кто научил тебя задавать вопросы. Всегда и по всякому поводу. Это, знаешь, какая-то не мужская привычка. И скакать по лодке - тоже не по-мужски. Мы так ничего никогда не поймаем.

Мальчик повернулся и застыл, увидев перед собой жесткие незнакомые глаза.

- Я люблю с тобой ходить в лес. Но ловить с тобой рыбу не люблю. Ты понимаешь?

Мальчик молчал.

- Я спрашиваю: ты понимаешь? — еще тверже повторил Леонид. — Если ты хочешь ловить, так лови. Ты хочешь?

- Да, — тихо ответил мальчик, и губы у него дрогнули. Он почти плакал. — Я не умею.

- Если я тебя взял, ты должен сидеть тихо. Так нельзя вести себя в лодке. Каждую минуту вскакивать, поднимать удочку и пугать рыбу, — Леонид не видел ничего, не видел даже лица мальчика. Он старался поставить лодку на прежнее место и греб так, что вокруг шумела вода. — А научить тебя я, видно, уже не смогу никогда. Не смогу ничему. Теперь уже поздно.

Мальчик двумя руками держался за борт. Весь сжался, а в глазах у него застыли слезы. Он ничего не понимал.

Леонид поставил лодку. Потом, опустив голову, долго снимал свитер, долго и неловко, точно запутался в нем. Глядя на него, мальчик тоже снял свитер, свернул и положил на сухое место. И сидел, застыв, молча и неподвижно.

Минуту-другую оба сидели замкнутые, чужие.

- Ну вот. — Леонид поднял удочку. — Ну вот... — Он подумал, что так нужно было сделать, так лучше для них обоих. — Вот мы и половили. Все. И теперь мы уедем. Ты - к маме. Конец.

Мальчик вздрогнул, прижался к лодке.

Леонид долго выбирал якорь, никак не мог отвязать его и в конце концов вынул нож и рывком отрезал веревку. Мальчик не произнес ни слова. Отвернулся, сел на корточки и стал собирать воду ладонями и выбрасывать ее в реку. Леонид видел его согнутую спину.

Когда они подплывали к дому, солнце уже садилось за гору и старик гнал свиней к деревне. Он просто брел за свиньями, за облаком пыли, которое они поднимали, и помахивал кнутом, а свиней подгоняла собака. И женщина в соломенной шляпе по-прежнему была на реке. Но только в другом месте. И по-прежнему такая же одинокая и лишняя. Она стояла по колено в воде и держала в руке свою маленькую бамбуковую удочку.

Волосы у нее были такого же цвета, как шляпа. Возле нее, на камне, стояли белые, видно только сейчас отмытые от глины туфли.

Теперь не надо было грести. Лодка шла сама собой, подгоняемая течением. Леонид время от времени опускал весло и выравнивал ее. Мальчик по-прежнему сидел молча, отвернувшись, и вычерпывал воду.

- Вот что, — не выдержал Леонид. — Если хочешь, можешь порулить. Возьми весло. Ну, возьми... поучись...

Леонид поднял весло и заметил, что женщина смотрит в их сторону. Теперь он боялся, что мальчик не повернется и не возьмет весла. Он уже жалел о том, что случилось на реке, и сам поднялся, протягивая мальчику весло.

- Порули, если хочешь, а то я устал. Здесь нетрудно. А я устал, честное слово. Возьми весло.

Мальчик перестал собирать воду.

- Ну, возьми, — мягко повторил Леонид.

- Я не умею. — Мальчик повернулся и поднял глаза, полные слез. — Я не умею, — повторил он глухо.

- Я покажу тебе.

Течение было быстрое. Они оба не заметили, как лодка прошла мимо камней и над сваями. Уже виден был белый колышек на берегу, к которому они привязывали лодку. Одинокая женщина, похожая на подростка, осталась где-то сзади.

- А я в самом деле могу утонуть, если упаду? — спросил мальчик. Он спросил это так серьезно, словно все время только об этом и думал. — Если упаду, сразу же утону?

- Ты не упадешь. Ведь мы же вдвоем, правда?

- А если я утону, тебе будет жалко? — Мальчик посмотрел на него.

- Да.

- А почему?

Мальчик ждал.

- Потому что всегда жалко, когда тонет человек, — ответил Леонид не сразу.

- Потому что всегда жалко?

- Да. Потому что всегда жалко.

- Всех?

- Всех.