Домохозяйка для дракона

Любопытно все-таки, что хотел доказать Арсений Романович, вооружившись разделочной доской и ножом? Может, свою отчаянную потребность в кухарке? А зачем тогда велел мне сидеть и отдыхать, потому что рабочий день мой, по его словам, начнется только завтра? Не в силах больше смотреть на издевательство над продуктами, я решительно поднялась с табурета и направилась к холодильнику.

– Неужто все настолько печально? – спросил горе-повар.

– Не настолько, – ответила, изучая содержимое полок. – Но печально, – добавила, виновато улыбнувшись. – Присядьте, Арсений Романович, сейчас я для вас и близнецов что-нибудь посущественней приготовлю. Заодно и опробуете мою стряпню, а то вдруг вам не зайдет?

– Зайдет! Я пробовал.

– И где же? – Вообще-то я догадывалась где. Раз Туманов имел в прошлом общие дела с Владом, наверняка тот его и угощал – я раньше частенько корзинки со свежей выпечкой ему на работу собирала.

– Был разок у вас дома. – Я даже обернулась от таких признаний: в гости посторонних (особенно мужского пола) Владислав водил крайне редко. – Давно и ненадолго, но божественный вкус пирога с вишней помню до сих пор. Вы волшебница, Милалика… Сергеевна.

– Спасибо. – Немного помолчав, нарочито спокойно уточнила: – Вы и сейчас с моим бывшим мужем общаетесь?

– Нет. Наши пути давно разошлись.

– А когда отвечали на объявление, вы ведь знали уже, кто я, да?

– Догадывался. У вас, как я ранее говорил, очень редкое имя, Лика.

– Милали… ай, ладно! – махнула рукой, устав постоянно его поправлять. – Ликой Сергеевной тоже можете звать, если так удобней.

– А просто Ликой?

– Не сейчас.

– Не сейчас и никогда – понятия разные, – надкусив свой монструозного вида бутер, сообщил дракон. – Спасибо, Лика Сергеевна, обнадежили, – сказал, прожевав. – Хотите? – спохватился он, заметив мой задумчивый взгляд, брошенный на стол.

– Нет, спасибо. – Я отрицательно мотнула головой. На самом деле меня не чувство голода занимало, а мысль о том, что драконы совсем как люди: едят и хлеб, и сыр, и колбасу. А некоторые, если вспомнить разговор о предпочтениях гостей, так и вовсе вегетарианцы. – Значит так, Арсений Романович! Из быстрых блюд могу предложить спагетти с сыром и помидорами, яичницу с колбасой и тостами, приготовленную без масла в духовке, и, наверное, еще домашнюю пиццу… если у вас есть мука. Есть? – Туманов кивнул. – Бутерброды тоже могу сделать. Горячие. Не сильно полезно, но мне нравятся. Хотите?

– Сделайте, – охотно согласился Арсений. – И с моим «франкенштейном» тоже что-нибудь сотворите, – попросил он. – Вернее, с моим чудовищем, – исправился, широко улыбаясь.

Сейчас он особенно напоминал того байкера из прошлого. Веселый, озорной, с лучистыми серыми глазами, а еще такой домашний в интерьере кухни, я бы даже сказала – уютный. Глядя на него, невольно забывалось, что он не только глава преуспевающей питерской фирмы, но и рептилия в человеческой упаковке. А забывать такие вещи никак нельзя.

Хмыкнув, принялась за приготовление ужина. Ему-то, может, и бутерброда-великана хватит, а детям надо что-нибудь поинтереснее и поразнообразнее. В идеале и пополезнее тоже, но на эту тему я подумаю потом, когда окончательно здесь освоюсь и перестану чувствовать себя как на минном поле. Занимаясь стряпней, я очутилась в своей родной стихии. Вернулась былая уверенность и не показное, а настоящее спокойствие. Сейчас бы меня никакие тараканы не напугали, вот честно!

Пока натирала сыр, резала тонкими кружками сервелат и доставала маслины, расспрашивала Туманова про драконов вообще и про день первого оборота в частности, чтобы лучше представлять, с чем придется иметь дело. Учитывая этот самый оборот, при котором человеческие размеры меняются на драконьи, предложила накрыть стол в саду, раз там все равно лето.

– Уже осень, – вздохнул Арсений. – Промозглая и унылая. – Он повел широкими плечами, будто от прикосновения холодного ветра.

Бросила взгляд в окно, но ничего толком не увидела – темно же. Присмотрелась повнимательнее – действительно, осень: хмурое небо без звезд, голые силуэты деревьев, еще и дождь, похоже, моросит. По ощущениям, ноябрь, а не начало октября, как по календарю.

– Это Лем, что ли, чудит? – спросила, начиная замешивать тесто.

– Он. Если совсем в депрессию впадет, еще и мебель толстым слоем пыли покроется.

Во дела! Дом в депрессии… м-да.

– Это из-за меня, да? Встретил гостью розами, а потом разочаровался и загрустил? – пошутила, но без улыбки, ибо тема-то невеселая. – Неужели я ему настолько не нравлюсь?

– С чего вы взяли? – удивился Туманов.

– Ну… он же переживает. Из-за меня?

– Вы правы, он действительно переживает, – подтвердил мои худшие опасения собеседник. – Но не из-за вас, а ЗА вас.

– Это как?

Я повернулась, чтобы заодно спросить, где у Туманова лежит пергамент или фольга, да так и застыла с испачканными в муке руками, глядя на знакомую синюю бабочку на его плече.

Ну, здравствуй, депрессивная гадючка!