Домохозяйка для дракона

– И завтра она тоже будет среди гостей? – уточнила, понимая, что поток вредоносной родни еще не иссяк.

– Да! Чтоб она ногу сломала! – выдало «добрейшее» дитя, стиснув кулачки. Хорошо хоть не шею свернуть бабушке пожелала.

– Ты из-за нее плакала? – нащупав проблему, задала вопрос я.

Злата какое-то время молчала, кусая губы, но потом не выдержала и сказала:

– Да! – Ребенку очень хотелось с кем-то поделиться, но ведьма, которую она за глаза называла Ги, дрыхла в столовой, а Ярослав, по-видимому, на роль благодарного слушателя не подходил. За неимением лучшего сошла и моя кандидатура. – Она мерзкая… высокомерная грымза! – обласкала внучка бабушку. – Сказала, что если я надену платье, подаренное мамой, то буду выглядеть как шлюха!

Я аж воздухом подавилась, невольно соглашаясь с дракайной, – Агриппина Павловна, похоже, действительно ку-ку.

– Что за платье?

– Я увидела его зимой в каталоге, оно очень дорогое было, а мама с дядей Айваром мне его на Новый год все равно подарили. Мама подарила!

Злата выкрикнула это с таким отчаянием, что у меня сердце сжалось. По ее щекам снова потекли слезы, а кулачки сжались, царапая ногтями кожу. Порыв обнять девочку пресекла, когда уже подалась к ней. Настороженность во взгляде, недоумение… нет, нельзя ее трогать, не поймет.

– Покажешь платье? – предложила я, грустно улыбнувшись. – Оно, наверное, очень красивое.

– Лучшее! – с жаром отозвалась Злата. – А грымза Агриппина требует, чтобы я традиционный халат надела на день рождения!

– Традиции – это серьезно, – задумчиво протянула я и, видя, как уголки девичьих губ снова задрожали, опускаясь, добавила: – Но можно ведь и совместить!

– Это как?

– Обычно. Некоторые невесты, к примеру, на свадьбу не одно праздничное платье готовят, а два или даже три. В белом в ЗАГС едут или венчаться, а в ресторан приходят уже в другом. И тебе в течение дня тоже никто не запрещает переодеваться. Не запрещает же? – уточнила, ибо могла и ошибаться. Я очень хотела подбодрить девочку, обнадежить, пусть и чувствовала, что наживаю таким образом себе очередного врага в лице ее второй бабушки. Агриппина… имечко-то какое, аж холодок по позвоночнику!

– Я не знаю, – неуверенно пробормотала Злата.

– А мы сейчас папе твоему позвоним, – предложила я, поднимаясь сама и протягивая руку ей. – И все выясним.

В комнате Златы…

Дракайна рассказывала про последний Новый год, проведенный с мамой и отчимом, прижимая к груди расшитое золотой нитью платье. Темно-синее, коротенькое, но с полупрозрачной верхней юбкой, которая начиналась с боков и пышным многослойным хвостом спускалась сзади до самых пят. Очень красивое и действительно дорогое, с вышивкой ручной работы. Ничего общего с гардеробом женщин легкого поведения я в этом наряде не углядела, как и отец девочки, разрешивший дочери к столу спуститься в том, в чем хочет она, а не что требует надеть его бывшая теща.

Надо отдать Туманову должное, он ответил на мой звонок сразу, хотя, судя по фоновым звукам, был занят. Извинившись перед коллегами (или партнерами?), дракон вышел на свежий воздух (опять же по звукам судя) и первым делом спросил:

– Лика, с вами все в порядке?

Будто с кем-то другим в этом чудо-доме ничего произойти не могло, только со мной.

– Все хорошо, – ответила, подмигнув Злате, настороженно прислушивающейся к разговору.

– А мама? Мама вас не достает? – продолжал напряженно допытываться дракон.

– Ваша мама отдыхает, – сказала я, не в силах сдержать довольную улыбку. – И с одной стороны, это хорошо: высыпаться в ее возрасте надо обязательно. Но с другой – я не знаю, кто, кроме холодильника, будет теперь «замораживать» еду для праздника. У вас есть идеи, Арсений Романович?

– Вы поэтому мне звоните? – слегка опешил он.

– Нет, конечно! Но от идей точно не откажусь.

– Я часа через три вернусь домой и разберусь со всей вашей едой, – пообещал Туманов. Надеюсь, он не имел в виду ее преждевременное уничтожение… за ужином. А то аппетит у двухметрового дракона хороший, угу. – Что-нибудь еще надо купить? – спросил он, и так это обыденно прозвучало, будто мы старая семейная пара, где жена просит мужа зайти после работы за хлебушком.

Отгоняя дурацкие сравнения, я перешла к тому, ради чего, собственно, и позвонила. Выслушав мою идею с переодеваниями, Арсений пару раз согласно угукнул, один раз задумчиво хмыкнул, а, реагируя на упоминание Агриппины и ее требований, прошипел что-то нецензурное, извинился, после чего дал нам с дракайной полную свободу действий. Только попросил на сам оборот выйти в традиционном одеянии, чтобы теща не испортила церемонию скандалом.

Узнав вердикт отца, Злата моментально повеселела, подобрела и принялась болтать без умолку, хвастаясь своим любимым платьем, рассказывая о дне его появления и о маме… очень много о ней. Какая она была красивая, добрая, умная, веселая – одним словом, идеальная. Мама же! Единственная, родная.