Домонгольская Русь в летописных сводах V-XIII вв.

Вообще создается впечатление, что Киев до середины XII в. был сам по себе с прилегавшей к нему землей союза полян, чрезвычайно лакомым куском для Ярославовичей. И в ту пору Киев и его волость, от Канева до Вышгорода, были самостоятельной, цельной и весомой силой.

Во второй половине XII в. Ярославовичи, обжив свои уделы, превратили Киев с волостью в некий составной пирог, и каждый крупный удел Руси имел в Киеве не только собственный княжеский двор и монастырь, но и ряд городов около Киева — своего рода долю в наследстве Ярослава Владимировича Мудрого.

Отсюда вывод: самое устойчивое правление на Руси то, в котором представлены все наиболее могучие силы государства. Интересы слабейших этой могущественной коллегией рубились на корню.

Первую группу князей, практически совместно управлявших Русью, представляют дети Ярослава Мудрого — Изяслав I, Святослав Черниговский и Всеволод Переяславский. Один из этих князей был великим киевским, но без опоры на братьев ни одного крупного вопроса решать не мог.

Вторая группа Ярославовичей, правящих Русью совместно, представлена так: Святополк II Изяславович, Олег Святославович и Владимир II Всеволодович Мономах.

Но следут оговорить, что совместное правление Ярославовичей было вынужденно, князья шли на это поневоле и не оставляли собственных интересов, в частности стремясь овладеть Киевом.

Святослав Всеволодович, представлявший интересы Ольговичей, правил, сообразуя свои действия с потомками Ростислава Мстиславовича Смоленского. И эта власть была в состоянии оградить Русь от более крупных внутренних конфликтов. Со смертью Святослава Всеволодовича устойчивость власти оказалась утраченной, и первым это понял Всеволод Юрьевич Большое Гнездо.

Рюрик Ростиславович не мог решиться отнять города у Романа и прибег к совету митрополита Никифора.

Митрополит, поняв, что лучше обидеть младшего, чем иметь рать со старшим, снял с Рюрика крестное целование к Роману на себя и посоветовал уважить Всеволода Юрьевича.

Роман Мстиславович киевским послам сказал, что не возражает против иной волости на Руси, но может за то взять и «коунами».

Юрьевич получил требуемые города: Торческ, Корсунь, Богуслав, Треполь и Канев.

И коварство Всеволода Юрьевича проявилось вновь. Торческ Всеволод отдал своему зятю Ростиславу Рюриковичу, а по остальным городам посадил посадников.

Такой пощечины Ростислав Мстиславович уже не вынес. Он решил, что Рюрик нарочно сослался на волю Всеволода Юрьевича, дабы дать Торческ сыну Ростиславу. Это Всеволоду Юрьевичу и было нужно. Потомков Мстислава I Владимировича он поссорил. Роман начал слать к Рюрику, коря, что он «смолвился» со Всеволодом Юрьевичем. А это означало, что Западная Русь единой уже не будет.

Послал Роман «мужей» к Ольговичам в Чернигов, в терем Святослава Всеволодовича, ища союзников в борьбе с тестем Рюриком Ростиславовичем.

О том стало известно Рюрику, и уже он послал к Всеволоду Юрьевичу, прося помощи, а к Роману Юрий отправил гонца, и тот поверг крестные грамоты к ногам князя. Роман Мстиславович испугался и поехал в Польшу к «Казимиричемь».

А польские князья сказали, что рады помочь Роману, да дядя их «Межька» хочет отнять у них волости. Так Роман Мстиславович оказался на одном поле с Межком. Сражение с Казимировичами Роман проиграл, потерял много воинов и едва укрылся в ближайшем городе.

Во Владимир-Волынский Романа принесли на носилках. Невольно вспоминается история, как Роман Мстиславович, ища стола в Галиче, едва не потерял собственный стол на Волыни и лишь благодаря заступничеству Рюрика Ростиславовича снова вокняжился во Владимире-Волынском.

И снова Роман Мстиславович свои походы в Польшу и дипломатические ходы на Руси окончил посольством к тестю Рюрику Ростиславовичу, только уже не в Белгород, а на старокиевскую гору. Вступился за Романа и митрополит Никифор. Рюрик смилостивился и отправил послов во Владимир-Волынский с крестом. Роман крест к тестю целовал да еще получил «Полоны и полъ търтака Корьсоуньского» (быть может, половину налогов, взимавшихся в Корсуне).

Урожай 1195 г. сильно пострадал от саранчи. Осенью Рюрик Ростиславович решил укрепить свою власть в Киеве дипломатическими шагами. Князь отправил послов к свату Всеволоду Юрьевичу и к брату Давиду Ростиславовичу в Смоленск. Рюрик предложил им отправить бояр и духовенство к Ольговичам, чтобы те целовали крест на том, чтобы не искать чужих волостей. Ольговичи в свою очередь собрались и подумали.

Ответ их был таков: мы не «Оугре ни Ляхове, но единого деда есмы вноуци» и при жизни Рюрика, Давыда и Всеволода волостей искать не станем, а там как Бог даст.

Такой ответ ни Киев, ни Смоленск, ни Владимир-на-Клязьме удовлетворить не мог. Всеволод Юрьевич даже засобирался в зимний поход на Ольговичей, да те, испугавшись, прислали на Клязьму игумена «Деонисья». Игумен сумел умаслить Всеволода, и князь хотя и с неохотой, но с коня слез.