Домоправительница для Бездушника (СИ)

— Рад знакомству, — коротко кивнул Святогор, закидывая руку за голову и растягиваясь на голой земле. — И каким же ветром вас сюда занесло?

— Сын позвал, — пропыхтел Элдор, притаскивая к берегу здоровенное сухое дерево и ловко разрубая его небольшим острым, словно гномья секира, топором.

— Не очень-то вы спешили, — буркнул Светозар, неохотно подставляя нам с матушкой своё изуродованное плечо. — Я зов отправил ещё десять дней назад.

Десять дней назад. Получается, Светозар позвал родителей ещё до разговора с дедом. И ведь, паразит такой, ни полсловечка мне ни обмолвился, а я-то, дура наивная, ему всей душой поверила, думала, нет меж нами ни единой тайны, ничего мы друг от друга не скрываем! Я отвернулась, пряча выступившие на глазах слёзы обиды.

— Эй, ты чего? — Светозар мягко и настойчиво развернул меня к себе, заглянул в глаза пытливо, словно магическим лучом меня всю до донца осветив. — Да я просто не был уверен, что родители на зов откликнулся, потому ничего тебе и не сказал, не хотел, чтобы ты из-за меня переживала.

Элдор на миг отвлёкся от костра, вздохнул философски:

— Запомни, сынок, на будущее: женщина повод для волнений и переживаний всегда найдёт, а не найдёт, так придумает.

— Придумает, значит, — мелодично пропела леди Амира, ловко затягивая узелок на повязке, туго обвивающей плечо Светозара. — Ну, спасибо, мой дорогой, за привет да ласку. Не больно, сынок?

Свет головой мотнул, губы в улыбке кривой непослушной растянул, а потом выдохнул хрипло, словно с обрыва в ледяное озеро (тьфу-тьфу-тьфу, не к ночи будь помянуто) прыгнул:

— Так почему вы так долго не приезжали?

Я губу прикусила, дыхание затаила, Святогор тоже затих, в дела семейные сокровенные не вмешиваясь. Уж он-то лучше всех, пожалуй, понимал, что сам Светозар к родителям уехать не мог. Нестабильному оборотню, совсем недавно открывшему звериную суть или, как говорят сами оборотни, освободившему внутреннего зверя, категорически запрещалось покидать территорию первого полного оборота. Полный оборот фактически превращал оборотня в зелье с жидким огнём, способным взорваться от малейшего шума или резкого запаха. Куда уж такому в путешествия отправляться, хвала первым ведьмам, что Светозар на своей территории себя прекрасно контролировал, за эти десять дней ни разу даже не зарычал сердито, хоть повод, каюсь, грешна, я ему давала неоднократно, одна кашка ожившая чего стоит.

Вопрос сына заставил родителей заметно напрячься. Элдор рыкнул приглушённо, кулаки невольно стиснул, Амира же улыбнулась виновато, ладошкой своей руку сына накрыла, погладила невесомо:

— Приболела я немного.

Светозар подскочил на месте, точно на муравейник плюхнулся:

— Приболела?!

— Знаешь, когда ты сначала переживаешь весь спектр незабываемых ощущений смерти горячо любимого сына, а затем спустя долгие годы узнаёшь о том, что он жив, это не каждый может выдержать, — Элдор ссутулился, обхватил себя руками, незряче глядя в огонь. — Когда ты умер, да-да, можешь мне поверить, я держал тебя на руках, и жизни в тебе не было ни крошечной капельки, так вот, когда ты умер, Амира едва не ушла следом за тобой. А теперь оказывается, что все эти годы ты вполне себе счастливо практиковался в целительстве и даже не вспоминал о родителях!

Элдор таки сорвался, рявкнул так, что даже деревья возмущённо зашелестели, а на освобождённом от ледяного плена озере поднялись волны. Впрочем, рык Светозара был лишь немногим слабее:

— Я думал, что я вам не нужен, что вы избавились от меня при первой же возможности!

Медведь ошеломлённо уставился на сына:

— Спятил, что ли? Вроде в детстве идиотом не был. Какие же родители в здравом уме откажутся от собственного единственного и неповторимого сыночка? Ну да, признаю, шило ты был редкостное, я каждый раз прямо-таки обалдевал, как об очередной твоей проказе узнавал, так ведь от тебя никто и не требовал, чтобы ты паинькой рос.

Светозар смутился, даже покраснел, медвежьи ушки, гордо на голове красующиеся, фунтиком свернул, вызвав во мне волну умиления:

— Дедушка так говорил.

Элдор коротко и звучно кашлянул, ухитрившись вложить в этот короткий звук всё, что он думал о достопочтенном Святополке Храбровиче. Свет взъерошил волосы на голове, превратив обычную растрёпанность в классическое воронье гнездо:

— Ну да, я идиот, давно надо было во всём разобраться и с вами связаться, только… страшно мне было.

— Маленький мой, — леди Амира обняла Света, нежно поцеловала, — Светик…

Я умильно носом хлюпнула, а вот чистокровные оборотни поморщились, привычно обозвав прелесть материнской любви телячьими нежностями. А вот почаще бы тот же лорд Элдор свою любовь сыну демонстрировал, глядишь, ничего бы этого и не произошло, потому что мальчик никогда бы в своих родителях не усомнился. То ли отец Света подумал то же самое, то ли моя мордашка оказалась удивительно красноречивой, но лорд кашлянул, встрепенулся, смущение скрывая и спросил грубовато:

— Ну, а теперь, что думаешь делать?