Домоседы и бродяги

Голос у неё такой, что мы тут же оборачиваемся,. Мама напряжённо всматривается вперёд. Мы следуем за её взглядом. Судно. Не лодка и не корабль. Больше похоже на яхту или…

– Такое же убило вашу сестру,– мамин голос дрожит от ярости.

Старшие братья замирают рядом. Я чувствую, как у них перехватило дыхание. Один Фроди не понимает, что происходит. Он ещё слишком мал и не знает этой истории.

У меня могла быть сестра. У меня была сестра. Но я её совсем не помню. Она погибла сразу после моего рождения. Её убило рыболовецкое судно. Похожее на то, что маячит сейчас перед нами.

Я вижу, как глаза мамы наливаются кровью. Она ничего не говорит. Мы всё понимаем без слов. Келда, так звали мою сестру, должна быть отомщена.

Мама, оба старших брата и я пускаемся в погоню. Мы очень скоро нагоняем злополучное судно. Люди на борту замечают, что их преследуют косатки. Но это не вызывает у них беспокойства. Пока не вызывает. Они занервничали и засуетились только когда мы стали нападать.

Сначала мама, за ней Матс, Снор и я бросаемся на судно-убийцу. Раскачиваем, бьёмся в его борта. Судно кренится, но не поддаётся. Всё это время младший братишка нарезает круги чуть поодаль. Мама запретила ему приближаться.

Люди всё ещё не понимают, что происходит. Надеются, что нам надоест и мы оставим их в покое. Тогда мама совершает отчаянный поступок. Она выпрыгивает из воды и всей тяжестью обрушиваются на палубу. Я слышу как трещат доски. Вижу как ломаются мачты.

Люди наконец понимают, мы не отступимся, пока не утопим проклятое судно. Они спускают на воду шлюпку. Бросают нашего врага на произвол судьбы.

Теперь убийца полностью в нашем распоряжении. Пока люди поспешно гребут к берегу, мы добиваем ненавистное судно. И пускаем на дно его обломки. Келда отомщена. Это не вернёт её. Мама по-прежнему будет горько вздыхать, вспоминая потерянную дочь. Но судно – убийца больше никого не убьёт. Тут мы постарались.

***

– Каспер, это ведь тебя я видел с девочкой из семьи бродяг, которые недавно появились у наших берегов?

Мой первый порыв – соврать Эйвину. Сказать, что он обознался. Но я гляжу на кузена и понимаю, что это бесполезно. Мне становится стыдно.

– Ты никому не говорил? – спрашиваю я.

– Пока нет.

– Она хорошая. Правда.

– Не сомневаюсь,– мягко отвечает Эйвин. – Но бродяги и домоседы испокон веков не вступают ни в какие отношения. Ты же знаешь.

– Знаю. Но почему?

– Таков обычай.

– Глупый обычай!

Меня разбирает досада.

– В нём нет никакого смысла. Почему я должен ему следовать?

– Заботиться о стариках и калеках тоже глупо,– спокойно говорит Эйвин.

– Вот ещё, – возмущаюсь я. – Конечно не глупо.

– А ты подумай,– Эйвин улыбается. – Сколько времени и сил тратит на нас стая. Мы ведь не можем не прокормить, не защитить себя. Разумней было бы бросить нас на произвол судьбы.

– Это другое.

– Разве? – Эйвин опять улыбается. – Я ничего не буду говорить твоей маме и братьям. Но давай поговорим с бабушкой.

Я понимаю, что выбора у меня нет.

Бабушка смотрит прямо перед собой. Её глаза открыты, но она нас не видит. Так мне кажется.

– Ты не знал своего дядю Йона, – произносит она наконец.

– Он был немного младше тебя и Гуллы, когда попал к людям. Жил в парке развлечений. Выступал с цирковыми номерами. Тысячи людей приходили посмотреть на него. С некоторыми он даже подружился. Но всё равно скучал по дому, по своей семье. Ему не нужно было охотиться. Люди кормили его досыта. Он был звездой. Но с каждым днём тоска его становилась всё сильней. Люди не понимали, что место косатки в океане. А когда поняли, было уже поздно. Я узнала всё это от Клауса. Он какое-то время жил в парке развлечений. Вместе с твоим дядей, дельфинами и тюленями. Все они участвовали в представлениях. Но Калус дождался дня, когда люди выпустили его на волю. А твой дядя не дождался.

Бабушка качает головой, глубоко вздыхает и смотрит на меня так будто только заметила.

– Та девочка готова навсегда оставить свою семью? – спрашивает она.

– Не знаю,– отвечаю я растеряно.

– А ты? Сможешь?

– Но нам совсем не обязательно навсегда расставаться с родными,– говорит Касандра. – Мы можем немного попутешествовать по океану, потом немного пожить здесь, у берегов Антарктиды.

– Понимаешь, даже если моя семья примет тебя, племени это не понравится. Возможно всем нам придётся покинуть эти воды. Перебраться куда-нибудь на другой конец света. Я не хочу чтоб мои близкие стали из-за меня изгоями.

– Я поговорю со своими,– обещает Касандра. – Если я не могу стать частью вашей семьи, может ты станешь частью нашей.

– Они согласятся? – спрашиваю я. А у самого сердце сжимается при мысли, что придётся оставить маму, бабушку, малыша Бо, Гуллу.

– Мы ведь бродяги,– смеётся Касандра,– нам терять нечего.

Но я вижу, что она совсем не так уверена, как хочет казаться.

***

– Что?! – Матс в гневе бьёт плавником по воде.

– Касандра, ты серьёзно? – хмыкает Снор.– Мальчишка – домосед?

– Ну и что, что домосед! Что тут такого? Чем он так уж сильно отличается от нас?

– Да всем, Касси. Всем! Образ жизни, обычаи. У нас всё разное. Даже язык.

– Но мы же понимаем друг друга. Можем общаться.