Домовёнок Кузька и враг-невидимка

— Какой добрый, — восхищается шишига, — а я о нем так плохо подумала. Теперь уж мы точно дружить будем. Я теперь с вашим пылешошом никогда не раштанусь.

Шишига с таким интересом знакомилась с домом, что Наташе и самой все стало интересно. Она привыкла к работе умных домашних вещей и перестала обращать на них внимание. А оказалось, что когда моешь посуду, вода не просто течет из крана, а падает, как маленький водопад. И этот водопад слушается тебя, как воспитанный щенок.

А кроме водопада, в доме еще есть послушный огонь, который живет в газовой плите, ручные песни, обитающие в магнитофоне, воспитанный ветерок, сидящий в вентиляторе, и прочие очень удобные и полезные вещи. Наташа с шишигой словно ожили — совсем как прежние стали, только иногда телевизор вспоминают и вздыхают жалостно. А так — ничего. Очень даже веселые.

Конечно, не все дела по хозяйству у них гладко идут. То Юлька пытается в стиральной машинке чашки постирать, то в плюшки вместо муки стиральный порошок сыпет. Он же тоже белый, а у них в деревне раньше только мылом стирали, ни о каком таком порошке слыхом не слыхивали. Но Наташа всегда рядом и вовремя успевает подружку поправить и дело исправить. От этих мелких неприятностей у них только шум и хохот и совершенно никакого расстройства.

Все бы хорошо, да вот только Кузька в их делах совершенно никакого участия не принимает. Сидит он себе на карнизе, думу думает. Хоть и успокоила его Наташа, а все не по себе ему. Ящичек хоть и вредный, да хозяевами любимый. Хотел он только чары его снять, а вон как нехорошо вышло.

Как ни пытались его шишига с Наташей делами своими от мыслей грустных отвлечь, ничего у них не получалось. Юлька даже за занавеску неожиданно дергала, чтобы Кузька с карниза свалился и развеселился, да только домовенок равновесие крепко держал. А под вечер глянули девочки — карниз пустой.

— Наверное, к Нафане пошел, — решила Наташа, — ну ничего. Может, Нафаня его развеселит. Он мудрый и опытный, не то, что мы с тобой.

Глава 6 Невоспитанные недруги

Если бы знали они, что Кузька отправился вовсе не к Нафане, они, конечно, тут же бросились бы за ним, в темный лес, к Бабе Яге. Страшно, конечно, но втроем страх пересиливать гораздо веселее, чем в одиночку.

А домовенку было не так уж и страшно. Лес он знал, как свои пальцы на лапках. Еще бы, сам маленький лесовичок у него в друзьях ходит. Только вот, как быстро найти дом Бабы Яги, он до сих пор не знал.

Во-первых, у Яги два дома было. Один — веселый, расписной, хлебосольный. Другой мрачный, дикий, невоспитанный. И меняла их Баба Яга в зависимости от настроения.

А во-вторых, дома-то у Яги, как вы знаете, на курьих ножках были. И бродили по всему лесу, как им вздумается. Даже сама хозяйка иногда с ними по этому поводу вздорила. Хочется, например, ей ватрушек из Хорошего Дома, так пока весь лес в ступе облетишь и дом найдешь, есть расхочется. Или уснешь, например, на ромашковой поляне, а утром проснешься, дверь откроешь, шагнешь и окажешься по колено в воде. Избушка, видите ли, на водопой пришла. А потом еще все говорят, что у Яги скверный характер.

Хороший Дом найти было легко. Кузька с ним дружил, дом на свист его отзывался и всегда прибегал, даже если хозяйка против была. Так что если Яга там обиталась, было бы просто прекрасно. В нем она не опасная, а очень даже милая. А вот если в другом…

Так и оказалось. Прибежал Хороший Дом на Кузькин свист, да один, без старушки. Но с новостями.

— Такого, Кузенька, в наших лесах отродясь не бывало. Случалось, волки с зайцами свору поднимали. Случалось, мишка с лисой чего поделить не могли. Случалось, волшебники злые забредали. Но их Баба Яга быстро отваживала. Не любит она конкуренции. А с этими даже Яга справиться не в силах. Захватили недруги в полон бедняжку, второй день мытарят, ругаются на нее голосами злыми, из пушек и пищалей бумкают. И никого не боятся! И мишка их ревом пугал, и волки концерт устраивали, и вороны на окна пикировали, и ежика в трубу кинуть грозились — ничего не помогает. Плохой Дом даже вытрясти их пытался: встал на одну лапу, наклонился, и давай прыгать, будто вода и ухо попала. Не вытряс.

— Во дела! — почесал лапкой затылок Кузька, — шел я с Бабусей Ягусей ругаться, а, оказывается, спасать ее надо.

— И не испугаешься? — восхитился Хороший Дом.

— Испугаюсь, конечно, — не стал врать домовенок, — только со страху кого-нибудь спасать сподручнее. Когда не страшно, и спасать неинтересно, и мысли умные в голову не приходят.

Проводил Кузьку Хороший Дом, а сам в зарослях малины рядом с медведем затаился.

А в избушке Ягиной дела и правда были плохи. Шум стоял такой, будто туда люда всякого видимо-невидимо понабилось. И весь этот люд между собой страшно ссорился.

— Эй, хватит ругаться-то, — деловито начал Кузька, — давайте сядем рядком и поговорим ладком.

Ответом ему был душераздирающий вопль и сильный бум, как будто вырвали самое большое дерево, да по другому самому большому дереву стукнули.