Домовой

- Помоги…помоги мне, - хриплю я, собирая остатки сил и прижимая ее ладонь к своей груди.

- Как? – скорее по губам читаю я, ее отчаянный вздох.

- Поцелуй. Поцелуй меня…

Марго неуверенно кивает и тянется к моему неподвижному рту, в нежном поцелуе. Ее дрожание губы, совсем соленые от слез, прижимаются ко мне и в тело без всякого предупреждения, словно горячая ударная волна, вливается чистый поток силы. Ее так много, что насыщение происходит почти моментально.

Стону ведьме в рот, кривясь и выворачиваясь от боли – быстрое восстановление костей всегда очень болезненный процесс.

Моя ведьма раскрывается полностью, обнажая свою чистую нетронутую душу передо мной сейчас, на грани добра и зла, выбирая между жизнью и смертью.

Брачная татуировка вспыхивает огнем на ее предплечье, завершая хитросплетение тонкой вязи, и в следующий миг мой переполненный силой, жаждой крови и мести демон рвется наружу, разрывая оковы человеческого тела, меняя его, выкручивая мышцы, суставы, делая его в сотни раз более сильным. Непрошибаемым.

Марго вовремя поняв, что что-то не так, разрывает поцелуй и, приподнявшись с расширившимися от ужаса глазами, наблюдает, как меняется мое тело.

Двести лет заточения ожесточили демона. Он почти обезумел подавляемый печатью, преданный родными и униженный своим бесправным положением.

Едва ли в тот момент, я осознавал, какое впечатление мое превращение произвело на Марго.

Кровь схлынула с ее вечно румяного личика, зрачки расширились от страха, а трясущиеся, словно в припадке руки, зажали рот, заглушая крик ужаса.

Да-да, вот такой я красавчик в истинном обличии.

Привыкай, милая женушка. Мы теперь одной нитью повязаны на веки вечные.

Не теряя времени даром, поднялся во весь свой великанский рост, размял плечи – тело после длительного заточения казалось неуклюжим, чужеродным, и почесал основание рогов.

За те мгновения, что я провалялся на земле, действующие лица сменили дислокацию. Мелкие твари прогрызли проход с Федотовой защите и теперь вели ожесточенный бой с болотной нечистью, а трехголовые гады нападали на них с воздуха.

На самом разломе активность заметно снизилась. Явно уставший Захар уже не возвышался величественно в своем очерченном круге, а стоял на коленях, опустив голову, будто разом растерял все свои силы. Не исключено, что там успела поработать ведьма.

Я кинулся в бой, раскидывая, как котят чертей и прочих зубастых тварей.

Голодный, жаждущий крови демон был неудержим в своей маниакальной потребности убивать, расправиться со всеми, кто мог встать на его пути, вдохнуть запах настоящей битвы, омыть руки черной кровью врагов.

Твари быстро просекли, что со мной шутки плохи и трусливо поджав свои хвосты, в спешном порядке потащили задницы обратно к разлому, надеясь спастись от демона.

Мое внимание отвлекли трехголовые гадины, что еще летали особняком добивая отчаянную стайку кикимор, которые боролись до последнего за свое родное болото.

Взмыл в небо, разрывая оковы гравитации и на лету, всаживая одной твари прямо в глаз здоровый деревянный кол – отличное подручное оружие.

Тварь дико взревела, в агонии размахивая головами. В этот момент я и рубанул мечом прямо между шипастыми крыльями, вкладывая в удар практически всю свою нечеловеческую силу.

Гигантская туша полетела на землю. Перехватил ее в полете, что та не придавила то, что осталось от болотного бомонда, аккуратно уложил на землю и кровожадно улыбнувшись, обратил своей взор на побелевшего некроманта.

- Захар! – взревел я, - Выходи! Сразимся в честном поединке!

Некромант, от которого в страхе разбежалась вся его зубастая команда, сражаться не горел желанием.

Подло убить простого домового и его ведьму – это одно, а вот сразиться с настоящим демоном в четном поединке – это совсем другое.

Этот трус, отчаянно затрепыхался, пытаясь создать хоть какой-то приличный портал, но пространственная воронка постоянно тухла на его руках, плетение срывалось, и я отчетливо чувствовал, как некромантишку с головой захватывает паника.

В два счета оказавшись рядом с ним, предвкушающее улыбнулся.

Что, отродье нечистое, страшно тебе стало?

Сейчас ты у меня попляшешь!

Все расскажешь. И про разлом, и про книгу колдовскую, и про то, как хотел прибрать к рукам мое сокровище!

Склонил голову на бок, наблюдая, за трясущимся от страха Захаром и кровожадно улыбнулся:

- Вот, что бывает, уважаемый Захар…не знаю уж как вас там по батюшке, когда не слушаешь обычного домового. Разве ж я зла для тебя, крыса ты проклятая, хотел?!

Протянул руку и тонкой преграде круга, что разделяла нас с некромантишкой, и постучал окровавленным когтем по хрупкой защите.

Неужели он так наивен, если думает, что эта хреновина меня остановит?

Видимо, об этом подумал не только я, потому, что Захар переплюнул свою образцовую бледность и сделался белее того полотна, что в Белом озере вымораживают зимой бабы деревенские.

- Сидел бы себе, трупики свои на кладбище пересчитывал, нежить успокаивал и варил свои темные зелья, из-под полы ими приторговывал. Разве я тебе мешал? Варга мешала?