Читаем Домовой полностью

Домовой

Мы плюем через плечо, не упоминаем черта к ночи, да и в принципе подвержены множеству суеверий. Мало кто задумывается о том, почему. Так, может быть, стоит?..

Николай Олегович Гридчин

Исторические приключения18+

Николай Гридчин

Домовой

«…Моя baby-rock, моя baby-star.

Она любит fashion, солнце, бронзовый загар…»

Черный Дефендер мчался по трассе М-3. Парень, сидящий за рулем, вполголоса подпевал песенке из магнитолы. На переднем о чем-то раздумывал второй. И тут вдруг обернулся:

– Может, объяснишь. Нафига мы так резко сорвались в Москву?

– Ну. Мне позвонил один человек…– начал было водитель.

– Тебе позвонил один человек, и ты подорвался. Добрый самаритянин. Когда уже перестанешь кому попало номера оставлять?

– Тогда же, когда ты сменишь свою гримасу Вселенской Скорби чем-нибудь более приземленным. Короче, мне позвонил человек. Помог ему когда-то. Рассказал кое-что, что может быть по нашей части. Поселились с ним по соседству месяца два назад молодожены. Самые обычные: муж, жена, собака. Живут себе и живут. Пару недель назад начались какие-то у него через стену скрипы, шорохи, стуки. Как раз из их квартиры. Собака выть начала ночами. Ничего не напоминает?

– Домовой?

– Скорее всего.

– Ну, это многое меняет. Вопрос. Как мы будем этим счастливчикам объяснять, что в их хате бабайка обитает?

– Ну, как обычно. Действуем по ситуации. Импровизируем.

«…Моя baby-top, моя baby-star.

Она сияет ярче, чем звезды на небесах…»

– Включи что-нибудь другое. Надоел уже этот армянолай.

– Без проблем. Вон заправка. С тебя тогда кофе.

– Наглость-второе счастье. Американо?

– Да.

Водитель разблокировал смартфон, открыл меню и начал листать музыку. Пару движений, и динамики наполнили Дефендер другими звуками.

«Потерев ладонью по небритому лицу,

Глядя, как подкатывает Волга,

Сплюнув сигаретку, вышел Витька на крыльцо

С чувствами исполненного долга…»

Знаменитому Мише Кругу подпевали уже двое…

***

Москва. Город, который никогда не спит. Вечер, Кутузовский проспект. Сердце Столицы. И два человека на парковке. Один-двадцати шести лет от роду. Высокий, русый, с длинной щетиной. Дутая жилетка, фланелевая рубаха в клетку, джинсы, грубые ботинки. Чистый дровосек. Второй-его полная противоположность. Пальто, футболка-поло, зауженные брючки, модные туфли. Гладко выбрит, аккуратно подстрижен. Ни разу не выглядит на свои сорок с лишним лет.

– Значит, Вова, план такой – обратился к своему товарищу «дровосек» – бери машину, найди нам жилье. Хостел, квартиру, короче, как обычно.

– А ты куда, хотелось бы знать?

– Устрою мини-тур по столичным барам.

– Дима!

– Что «Дима»? Имею ли я право на пару виски-кола и дамские объятия?

– Ладно, Бог с тобой. Иди, куда хочешь. Завтра в восемь-ноль-ноль на адресе нашего друга.

– Блин, что так рано? Давай хотя бы в девять. Не денется никуда.

– В семь-тридцать.

– Сатрап!

– Алкаш и развратник!

– Не завидуй.

– Было бы чему. Все, я поехал.

Владимир завел Дефендер и отправился на поиски съемного угла, а Дмитрий пошел, увидев на горизонте вывеску с надписью «Бар».

***

Обычное серое московское утро в обычной серой московской многоэтажке. Рутина. День Сурка. Сергей, как обычно, выключил будильник, принял душ, выпил кофе. «Надо бы съездить к Кате в больницу – подумал он – Где она умудрилась подхватить пневмонию в середине июля?». Из размышлений его выдернул любимый пес, резко и очень громко залаяв.


– Дирк, дружище, ну, что ты опять? Что с тобой такое происходит?

Последние две недели Дирк начал вести себя очень странно. Ест мало, по ночам воет, скалится и рычит на каждый угол. Сергей возил его к ветеринару, но безрезультатно.

Дополнил громкий лай пса, ставший в последнее время постоянным, скрип и шорох на кухне.

– Точно шумоизоляцию нужно прокладывать. Новый дом, а стены, как картонные! Каждый шорох слышно!

Сергей допил кофе, оделся, погладил по холке наконец-то успокоившегося пса и закрыл за собой дверь квартиры. Выйдя из подъезда, он, как всегда, направился к машине, но тут почувствовал резкий хлопок по плечу:

– Сергей! Можно вас на пару слов?

Мужчина обернулся. Его одергивал какой-то незнакомый бородач.

– Да, да, Сергей. Вы-то мне и нужны.

– Я? Зачем? Кто вы такой?

– Меня зовут Дмитрий. Тут такое дело, я бы сказал, деликатное. Нам будет удобнее поговорить вон там.

Бородач указывал в сторону черного Дефендера, возле которого пил кофе какой-то мужчина в пальто.

– Я никуда с вами не пойду! Кто вы? Что вообще происходит?

– М-да, импровизация-не мое – вполголоса произнес Дима, а затем обратился к Сергею – Происходит то, что вы, ваша жена и даже ваша собачка в большой опасности.

– Что? Кто? Откуда вы? Так, все, я звоню в полицию.

– По ночам нормально спите? – в разговор вклинился третий. Тот самый, что стоял с кофе. – Шорохи, скрипы не мучают? Собака не докучает? Недельки так полторы-две.

– Да кто ж вы такие? – Сергей опустил голову и взялся за нее – Ладно. Доконали. Просто скажите, что вам нужно.

– Ну, во-первых, представиться. С Димой вы, как я услышал, познакомились. Меня зовут Владимир.

Мужчина в пальто протянул Сергею руку. Тот смущенно ее пожал.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аэроплан для победителя
Аэроплан для победителя

1912 год. Не за горами Первая мировая война. Молодые авиаторы Владимир Слюсаренко и Лидия Зверева, первая российская женщина-авиатрисса, работают над проектом аэроплана-разведчика. Их деятельность курирует военное ведомство России. Для работы над аэропланом выбрана Рига с ее заводами, где можно размещать заказы на моторы и оборудование, и с ее аэродромом, который располагается на территории ипподрома в Солитюде. В то же время Максимилиан Ронге, один из руководителей разведки Австро-Венгрии, имеющей в России свою шпионскую сеть, командирует в Ригу трех агентов – Тюльпана, Кентавра и Альду. Их задача: в лучшем случае завербовать молодых авиаторов, в худшем – просто похитить чертежи…

Дарья Плещеева

Приключения / Детективы / Исторические приключения / Исторические детективы / Шпионские детективы
Афанасий Никитин. Время сильных людей
Афанасий Никитин. Время сильных людей

Они были словно из булата. Не гнулись тогда, когда мы бы давно сломались и сдались. Выживали там, куда мы бы и в мыслях побоялись сунуться. Такими были люди давно ушедших эпох. Но даже среди них особой отвагой и стойкостью выделяется Афанасий Никитин.Легенды часто начинаются с заурядных событий: косого взгляда, неверного шага, необдуманного обещания. А заканчиваются долгими походами, невероятными приключениями, великими сражениями. Так и произошло с тверским купцом Афанасием, сыном Никитиным, отправившимся в недалекую торговую поездку, а оказавшимся на другом краю света, в землях, на которые до него не ступала нога европейца.Ему придется идти за бурные, кишащие пиратами моря. Через неспокойные земли Золотой орды и через опасные для любого православного персидские княжества. Через одиночество, боль, веру и любовь. В далекую и загадочную Индию — там в непроходимых джунглях хранится тайна, без которой Афанасию нельзя вернуться домой. А вернуться он должен.

Кирилл Кириллов

Приключения / Исторические приключения
Жанна д'Арк
Жанна д'Арк

Главное действующее лицо романа Марка Твена «Жанна д'Арк» — Орлеанская дева, народная героиня Франции, возглавившая освободительную борьбу французского народ против англичан во время Столетней войны. В работе над книгой о Жанне д'Арк М. Твен еще и еще раз убеждается в том, что «человек всегда останется человеком, целые века притеснений и гнета не могут лишить его человечности».Таким Человеком с большой буквы для М. Твена явилась Жанна д'Арк, о которой он написал: «Она была крестьянка. В этом вся разгадка. Она вышла из народа и знала народ». Именно поэтому, — писал Твен, — «она была правдива в такие времена, когда ложь была обычным явлением в устах людей; она была честна, когда целомудрие считалось утерянной добродетелью… она отдавала свой великий ум великим помыслам и великой цели, когда другие великие умы растрачивали себя на пустые прихоти и жалкое честолюбие; она была скромна, добра, деликатна, когда грубость и необузданность, можно сказать, были всеобщим явлением; она была полна сострадания, когда, как правило, всюду господствовала беспощадная жестокость; она была стойка, когда постоянство было даже неизвестно, и благородна в такой век, который давно забыл, что такое благородство… она была безупречно чиста душой и телом, когда общество даже в высших слоях было растленным и духовно и физически, — и всеми этими добродетелями она обладала в такое время, когда преступление было обычным явлением среди монархов и принцев и когда самые высшие чины христианской церкви повергали в ужас даже это омерзительное время зрелищем своей гнусной жизни, полной невообразимых предательств, убийств и скотства».Позднее М. Твен записал: «Я люблю "Жанну д'Арк" больше всех моих книг, и она действительно лучшая, я это знаю прекрасно».

Дмитрий Сергеевич Мережковский , Дмитрий Сергееевич Мережковский , Мария Йозефа Курк фон Потурцин , Марк Твен , Режин Перну

История / Исторические приключения / Историческая проза / Попаданцы / Религия