Домовой

– Они чувствуют! Они, сука, все чувствуют! Убивал ли, подсматривал, злил ли, грустил… Ты будешь чувствовать все, но больше не сможешь отключить эти чувства. Никогда!

– Что с тобой случилось?

– Он был моим другом. Верным, добрым, внимательным. Мы вместе пробудили спящую кровь Юли и потихоньку сцеживали ее для ритуалов. Это давало ему деньги, а мне любовь.

– Ты убивал домовых ради его любви?!

– Нет, нет, что ты, – залебезил Вениамин, – мы просто находили клады. Единственным домовым, которого он убил, был я.

– Как это случилось?

– Я спас ему жизнь, вытащив из реки, а он, когда понял, что я потерял свою силу бросил меня на помойке. Теперь я ни жив, ни мертв. Гнию вот потихоньку за прошлые дела.

Когда Тим выкачивал из него остатки сил, Вениамин улыбался. Наконец-то все это закончится.

Глава 11. Неудачное обращение

– Ну ты и страшилище! – изумленно выдохнул пепельно-серый кот, в которого обратился старик.

– На себя то посмотри!

– Что мне на себя смотреть? От меня мыши не шарахаются.

Рыжий и правда был не в форме. Раны после пожара еще не зажили, отчего кое-где виднелись проплешины, да еще гниль Вениамина пришлось чистить, что автоматически закрывало ему возможность передвигаться ходами домовых. Поэтому возвращаться пришлось пешком, а учитывая дальность расстояния только в кошачьем обличье. В принципе это и быстрее, у котов свои тропы, правда старик ржет.

– Слушай, Тимофей, почему у тебя под хвостом выбрито?

– Операция была.

– Ах, операция…

– Ничего такого!!!

Рывком опрокинув пепельного кота на спину, рыжий едва слышно зарычал. Предчувствие чего-то плохого никак не уходило, а тут еще этот со своими намеками. Р-р-р, бесит!

– Эй, ты чего? Успокойся! Я пошутил! – старик предусмотрительно поднял лапы вверх.

– Не могу понять, что гложет. Уже вроде бы с Вениамином разобрались, дом под защитой, а все равно чувствую что-то не так.

Ответить старик не успел, дорогу им перегородили несколько собак. Облезлые, с отсутствующими конечностями, некоторые еще и без глаз, они представляли бы собой жалкое зрелище, если б пришедший с ними туман гнили, что заблокировал домовым обращение.

– Ой, кто это у нас тут такой? – обойдя выгнувшегося дугой Тима по кругу насмешливо проговорил один из псов.

– Уйди с дороги, баечник!

– Что ты сказал?!

Пес хрипло рассмеялся и выжидающе посмотрел на друзей, те, в свою очередь, глухо захохотали вслед за вожаком. Это было плохо. Баечниками называли домовых, что заразились от людей гнилью. Завистливые, ленивые, злые – они всегда доставляли много хлопот людям, но… никогда не сбивались в стаи. Да и про блокировку оборота Тимофей раньше не слышал. Однако позволить им увидеть свой страх домовой не мог. Баечники хуже шакалов, дашь слабину, наносятся стаей. Между тем пес продолжил:

– Не много ли ты на себя берёшь, домовой? Побитый, выбритый, поджаренный… Не боишься стать и вовсе мертвым? Я, например, с удовольствием займу твое место. Какой там у тебя адрес, Тимофей?

– Это ты зря!

Тим ощерился незаметно указав старику на ящики. Пусть лучше спрячется, так спокойней. Видно же, что старик не боец. Вот только серый кот сумел его удивить. Выгнувшись не хуже него, дед утробно зарычал. Еще б какая-то гниль не указывала домовым, что делать!

– Нет, ну вы сами напросились!

Рык, рывок, рычание облезлый кот, его старый друг и целая свора псов. Баечники были уверены – исход битвы предрешён. Домовые готовы были с этим поспорить. Уйдя от удара вожака, Тим рванул к самому дальнему псу. Там, как правило, стояли самые слабые, а значит, можно решить дело быстро. Домовой не ошибся. Пес настолько растерялся от его появления, что не подумал защитить горло. Брызнула первая кровь. Старик думал также, рядом забулькал еще один пес. Остальные взревели и кинулись на них всей толпой.

– Режь сухожилия! До горла нам сейчас не дотянуться!

Удар вожака откинута Тима к стене, в горле замер неприятный вкус крови. С трудом вновь поднявшись на лапы, он зашипел:

– И это все, что ты можешь?

– Хочешь еще?! Получай!

Удар. Маленький, дурной кот буквально вбивается в стену, брызжет кровь. Зажившие было раны открываются, что только усугубляет общую картину. Теперь он точно не встанет. Вожак поворачивается к стае, когда его ушей достигает тихий голос:

– Что ты за вожак такой, раз одного единственного домового с первого удара убить не можешь?

– Р-р-р!

Мало кто знает, но самое уязвимое место баечников – нос. Редко бывая в человеческом облике, эти домовые многое переняли от собак. Вот и сейчас получив от Тима по носу, вожак жалобно завизжал, привлекая этим внимание сородичей. Если раньше они смотрели на избиением кота поскольку-постольку, сейчас они угрожающе зарычал и повернулись к противникам корпусами.

– Что ты с ним возишься, Рекс? Помочь? – насмешливый возглас довольно крупного пса заставил вожака вздрогнуть.

– Я сам.