Домовой

– Да прекрати ты кудахтать как курица! – злилась Мама Фима. – Ты можешь хоть изредка побыть мужиком? Пойми ты, сейчас совсем не то, что было в прошлые разы.

Она понизила голос и прошептала совсем тихо:

– Маме открылось, сынок… Астрал наградил ее за… за верность делу.

Стас скорчил скептическую гримасу.

– Мам, ты же знаешь, как я отношусь к этому твоему… астралу. Фигня это все, грубо говоря. Клиенткам этим своим, зажравшимся климактерическим теткам, можешь вешать лапшу на уши. А мне…

– Да не лапша это, Стасик! – перебила Мама Фима. – Это силодар! Вспомни, я тебе сколько раз про него рассказывала!

– Это, что ли, то самое волшебное зелье в хрустальных с золотом флаконах? – припомнил Стас.

– Ну! А я тебе о чем?

– И что? Много там этих самых флаконов?

– Да полный сундук! Вот такой! – Мама Фима для наглядности показала руками размеры сундука – по виду и впрямь внушительные.

– Тогда он тяжеленный должен быть, если там столько золота… – тут же прикинул Стас. – И где, ты говоришь, его видела?

– Понимаешь, я не совсем его видела… – начала объяснять Мама Фима. – То есть видела, но не этими глазами, а третьим глазом…

– Слушай, мама, ты меня не путай! – снова начал сердиться Стас. – Говори толком!

– Да видишь ли… – рассказывала зловещим шепотом Мама Фима, – пригласили меня тут на один адрес… Домового прогнать. Ну, я все сделала, отработала, как полагается. Но заказчица попалась такая кулема! Разлила взвар, я поскользнулась на нем, упала, ударилась головой… Тут-то, Стасик, меня и посетило видение! В этой квартире, где я работала, где-то спрятан силодар! Верняк!

– А тебе не померещилось? – хмыкнул Стас. – А то, знаешь, когда башкой навернешься, все, что хочешь, может показаться…

– Да заткнись ты! – шикнула на него мать. – Говорю же: видела вот как тебя сейчас. Сундук старинный, здоровущий, железом окованный, с вот таким замчищем… А внутри…

– Постой, так ты его открывала, что ли? Сундук?

– Ой-вэй, я что, родила идиота? – Мама Фима схватилась за голову. – Я ж тебе русским языком говорю: видение было! А видению, знаешь ли, все равно как картинку показать – снаружи или изнутри. Понял теперь?

– Да понял, понял, не тупой! Так что внутри-то?

– А то и есть, что все, как бабка Нюра описала! Хрустальные флаконы старинной работы, красиво так золотом оправленные, а в них серебристая жидкость. И много так этих флаконов! Они вот прямо рядами друг на друга уложены…

– И что ж ты их не взяла-то? – снова ухмыльнулся Стас. – Ну хоть один, на пробу. А вдруг бабка Нюра правду говорила? Ты бы хлебнула из флакона – и сразу научилась бы превращать все вокруг в золото…

– Да заткнись, придурок! – не выдержав, Мама Фима влепила сыночку звонкий подзатыльник. – Сколько раз я тебе рассказывала, что не может колдун сам взять силодар. Не дастся он мне в руки – только тебе. Так что гони свою шмакодявку, надевай штаны, едем на ту квартиру и…

– Мама, да ты думай, что несешь! – перебил Стас. – Это ж кража со взломом! Да еще и, судя по твоим словам, в крупном размере. До шести лет лишения свободы! А я, знаешь ли, в тюрьму не хочу…

– А что ты хочешь? Так и топтаться до старости у мамы на печенке? Жить на зарплату ты тоже не хочешь, тебе мало, тебе одних марципанов подавай, – шипела Мама Фима. – Думаешь, я не знаю, какие у тебя долги? А чем отдавать будешь? Может, тебе эти твои кошки драные скинутся?! Нет, конечно, ты, как всегда, на мамочку надеешься! Так вот, намотай себе на ус – с этой минуты Мама Фима прикрывает благотворительную лавочку! Больше не получишь от меня ни копейки!

– Но, мама, кража со взло… – начал было Стас.

Закончить фразу он не успел. Мама Фима вдруг замерла на миг, а потом метнулась к двери и распахнула ее резким ударом ноги. Дверь ударила по уху подслушивающую Анжелу, одетую в одну только рубашку Стаса, девица ойкнула и повалилась на пол, вскинув голые ноги.

– Подслушивать нехорошо… – угрожающе произнесла Мама Фима, надвигаясь на нее. Наклонилась и резко выдернула волос из пышной Анжелиной шевелюры.

– Блин! Вы совсем, что ли?! Чего за волосы дергаете?! – вскрикнула девица.

Стас изменился в лице, затащил маму обратно в туалет и захлопнул дверь.

– Мама, не смей! Отдай! – зашипел он. – Не смей проделывать с Анжелой эти свои фокусы, как их там… Понимаешь, Анжела… Она совсем не то, что все остальные! Она особенная…

Но Мама Фима его даже не слушала. Скатав волос Анжелы в клубочек, она отработанным движением засунула его себе в декольте.

– Сынок, она тебе не пара, поверь материнскому сердцу, – с усталым вздохом проговорила Мама Фима. – Эта потаскушка устроит тебе такой гембель, что ты каждый раз будешь охать и вспоминать маму, но будет поздно!

– Не смей называть Анжелу потаскушкой! – взвился Стас. – Она совсем не такая! Она особенная! Отдай сейчас же волос!

– И не подумаю, – Мама Фима спокойно поправила блузку.

– Ах так! – взвился Стас. – Ну, тогда на мою помощь можешь даже не рассчитывать! Пусть твое золотое зелье для тебя ворует кто-нибудь другой. А из моего дома убирайся. И не смей больше сюда приходить!